Последние отзывы

  97  

Революционеры напоминали: "Нам часто говорят, что мы рассуждаем только о широких материях, а надо бы лучше говорить о том, что ближе к жизни. Надо обращать внимание на мелочи жизни". В конкретном применении к детским играм это означало постановку следующих вопросов:

1. Должны ли мы быть за эти игры или против них?

2. Естественна ли сексуальность ребенка?

3. Как нам надлежит понимать и регулировать отношение детской сексуальности к труду?

Контрольные комиссии были обеспокоены. Функционеры утешали рабочих: "Контрольной комиссии нечего головой кивать! Он (коммунист. — Прим. пер.) пойдет туда и будет проводить там свою деятельность, то есть их удерживать. А если мы не будем с ними жить, то мы оторвемся от масс".

Задача заключалась, однако, не только в том, чтобы коммунисты поддерживали теснейшую связь с массами, но и в использовании контактов с конкретными людьми. Одно уже желание удерживать массы означало непонимание того, что надо делать с новыми проявлениями жизни, которые только что сбросили оковы авторитарной власти. Обнаруживать такое желание означало воздвигнуть новый авторитет на месте старого (и в старом же смысле). На деле же задача заключалась в создании нового авторитета, чтобы направлять пробудившуюся жизнь масс к самостоятельности, то есть сделать их способными в конце концов обходиться без постоянного авторитарного наблюдения.

Рабочие, наделенные чувством ответственности, стояли, не умея точно сформулировать это, перед решением: вперед, к новым формам жизни, или назад, к старым. Так как коммунистическая партия на деле не сформировала взгляды на сексуальную революцию, так как с помощью исторического анализа, предпринятого Энгельсом, можно было практически понять только социальные причины, но не сущность происходящего переворота во всей жизни, разгорелась борьба, которая самым впечатляющим образом демонстрирует всем будущим поколениям родовые муки культурной революции.

Сначала утешались, указывая на недостаток чисто экономических предпосылок. Но позиция "Сначала решение экономических вопросов, потом забота о мелочах жизни!" была неправильна и лишь выражала неподготовленность к культурной революции, проявлявшейся в хаотических формах. Зачастую такая позиция означала не более чем отговорку. Общество, глубоко погрязшее в бедности, все в кровоточащих ранах гражданской войны и не имевшее сил, чтобы сразу и в достаточном количестве создать общественные кухни, прачечные, детские сады, должно было сначала подумать о самых простых экономических предпосылках. Эти предпосылки революции в области культуры, в особенности в сексуальной жизни, были поняты абсолютно правильно.

В стране отсталости и крайне тяжелого порабощения, которой была прежде Россия, надлежало взяться сначала за приучение масс рабочих и крестьян к чистоте, к чистке зубов, к тому, чтобы не ругаться и не плеваться. Но речь не шла только о том, чтобы поднять массы до уровня культуры, существующего в развитых капиталистических странах. В этом состояла лишь ближайшая задача. В более широкой перспективе следовало начинать уяснение качества новой — социалистической и коммунистической — культуры.

Вначале еще никто не был виноват в том, как развивалась ситуация. Революция столкнулась с неожиданными проблемами, и практический опыт преодоления гигантских трудностей мог появиться только тогда, когда и сами трудности проявились в полном объеме и потребовали решения. Движение вспять неизбежно, если вовремя не увидеть и не понять этот процесс. Не следует забывать, что русская революция стала первой успешной социальной революцией. Борьба за постижение ее чисто научных и политических предпосылок была трудна. Но сегодня оказывается, что культурная революция поставила гораздо более трудные вопросы, чем социальная. Иначе и быть не может, так как политическая революция требует «только» закаленного, обученного руководства и веры масс в него. Культурная же революция требует перестройки психологической структуры масс. Ее результаты не выражаются статистическими данными, и едва ли существовали идеи, означавшие научное выяснение ее сути. Вот иллюстрация, показывающая итог развития такой ситуации к 1935 г.

29 августа в журнале «Вельтбюне» появилась статья Луи Фишера, который бил тревогу по поводу нарастания реакционных тенденций в сексуальной идеологии в Советском Союзе. Публикация такой статьи в коммунистическом журнале свидетельствует, насколько опасна была ситуация, сложившаяся к 1935 г. В статье подчеркивались следующие факты.

  97