204 
Но, как ни странно, она больше не боялась. Ной утратил над ней власть; он был не в силах ни напугать ее, ни подчинить себе.
— Что ты мне сделаешь? Столкнешь с лестницы? — спросила Марис и нервно рассмеялась.
— Дэниэл сам виноват в том, что с ним случилось. Он реагировал слишком бурно, позабыв о том, что он уже глубокий старик — вот и сверзился со ступенек. Так что я здесь совершенно ни при чем, хотя… — Ной понизил голос до вкрадчивого шепота. — …Хотя, если быть откровенным, старый козел умер очень своевременно.
Марис отшатнулась, и, поскольку ее волосы все еще были намотаны на палец Ноя, это резкое движение причинило ей такую боль, что из глаз брызнули слезы. Но Марис этого даже не заметила, потому что память нанесла ей удар еще более сильный.
…Если быть откровенным, мать умерла очень своевременно.
Эту строчку она перечитывала не меньше десяти раз. В диалоге Рурка и Тодда эта фраза была ключевой, и Марис довольно долго прикидывала, как ее можно изменить или улучшить, однако в конце концов пришла к заключению, что она с максимальной точностью передает холодную откровенность Тодда. От этого его заявление становилось куда более шокирующим, чем если бы он сказал: «Старая хрычовка загнулась весьма кстати». Набор слов, которые использовал Паркер, был значительно менее эмоциональным и от того — куда более страшным.
Открытие, которое Марис только что сделала, потрясло ее.
— Ты — Тодд! — вырвалось у нее.
— Кто-кто? — переспросил Ной, слегка наклонив голову. Марис не ответила. Мысли у нее в голове беспорядочно метались, мешая ей сосредоточиться, и только одна из них горела прямо перед глазами: «Это не может быть совпадением!»
С решительностью, какой она сама от себя не ожидала, Марис сказала:
— В последний раз говорю: отпусти меня немедленно!
— Конечно, дорогая… — Ной выпустил ее волосы. — Теперь, когда мы так мило побеседовали и — я надеюсь — поняли друг друга, ты можешь идти, куда тебе захочется.
— Я прекрасно тебя поняла, Ной, — ответила Марис. — Поняла даже лучше, чем ты думаешь.
«ЗАВИСТЬ»
Глава 22
Ки-Уэст, Флорида
1987 год
Это был один из тех дней, когда слова просто не желали ложиться на бумагу.
Рурк сжал голову руками, стиснул ее как тыкву, словно надеясь выдавить застрявшие где-то глубоко в мозгу слова. Тщетно. Ничего не выходило, хоть тресни! За весь сегодняшний день к рукописи добавилось всего два с половиной предложения. Ровно восемнадцать слов. Курсор компьютера словно прилип к экрану, и вот уже часа три не двигался с места, нахально подмигивая незадачливому сочинителю.
— Издеваешься, гад?.. — прошептал Рурк и, склонившись к клавиатуре, напечатал: «Трава зеленая». Потом подумал и прибавил: «Небо — голубое». — Видал, сукин ты сын? — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Ведь могу, если захочу!..
Но это его не утешило, так же как и мысль о том, что вчерашний день был гораздо более продуктивным, чем сегодняшний. Вчера у него был выходной, и Рурк просидел за компьютером шестнадцать часов подряд, практически без еды и питья, отрываясь от работы только по нужде. Вчера он написал двадцать страниц — двадцать превосходных страниц, если быть откровенным, но, проснувшись сегодня утром, обнаружил, что ночью какие-то злые духи проникли к нему в голову и похитили вдохновение, заполнив извилины в мозгу какой-то бездарной жвачкой.
Как еще объяснить столь внезапное исчезновение способности писать, Рурк не знал, хоть убей.
Его разочарование было столь глубоким, что он даже подумывал о том, чтобы плюнуть на все, вырубить компьютер и пойти прогуляться — побывать в кино, искупаться или порыбачить. Обычно Рурк не давал себе послаблений, опасаясь, что со временем это может войти в привычку. Было очень соблазнительно, уперевшись в глухую стену, немного отступить, чтобы потом попробовать снова, но Рурк знал, что временный писательский «затык» может стать постоянным, и тогда ему придется всерьез подумать о школе барменов или чем-то подобном.
Именно такие соображения удерживали его за столом в дни, когда работа «не шла» и мигающий курсор на экране надолго застревал на одном месте.
— Рурк!
На первом этаже громко хлопнула входная дверь, и на лестнице послышались торопливые шаги Тодда. В последнее время он работал и когда в ресторане наступал час обеда, стараясь заработать побольше денег. И по совести сказать, Рурк был только рад этому обстоятельству. Когда приятеля не было дома, ничто не отвлекало его, ничто не мешало сосредоточиться на работе.
204 
