Особенно,... 
83 
— Марина? — На лице мулата отразилось удивление. — Вот так сюрприз! Я не ждал тебя. Я думал, ты отдыхаешь после выпавших на твою долю испытаний.
У Будановой сжалось сердце.
— Ты мне не рад? У тебя кто-то есть? Стриптизе? усмехнулся.
— Конечно, я тебе рад. Просто я не ожидал, что ты приедешь так скоро, предварительно не позвонив. Ты ведь могла не застать меня дома.
— Но я же тебя застала.
— Тогда входи.
Мапота широко распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
— Ты один? — повторила свой вопрос девушка.
— Нет. Я с тобой.
— Извини, что я так ворвалась, без предупреждения.
— Ничего, все в порядке, — усмехнулся мулат.
— Наверное, я кажусь тебе ненормальной.
— Я бы не сказал. Но, надо признаться, сейчас ты не слишком напоминаешь назначившую мне свидание в “Черной луже” сильную независимую женщину, намеревающуюся купить себе мужчину, который как раб будет выполнять все ее прихоти и терпеть любые унижения и оскорбления.
— Господи, неужели я несла подобную чушь? — покраснела Марина.
— Ничего. Каждый имеет право на плохое настроение.
— Вообще-то я пришла, чтобы попросить прощения.
— За что? — удивился Мапота.
— За все. За глупости, которые я тебе наговорила, за то, что из-за меня ты попал за решетку, за то, что тебя чуть не посадили за убийство…
— В этом не было твоей вины. А насчет глупостей считай, что я уже все позабыл.
Неожиданно Марина почувствовала смущение. Тамба казался таким невозмутимым и уверенным в себе. Она неслась к нему как дурочка, мечтая признаться в любви, а мулат смотрел на нее так, словно ничего не произошло, как будто они не стояли вместе над трупом Егора и это не его только что выпустили из тюрьмы. Что, если в душе он смеется над ней?
— Ну ладно. Я, пожалуй, пойду.
— Куда?
Ответа на этот вопрос у Марины не было.
— Не знаю. Куда-нибудь.
— Ты уверена, что хочешь уйти?
Марина пожала плечами.
— А чего хочешь ты?
— Ты догадываешься, о чем мечтает каждый мужчина, вернувшийся из длительного заключения? — с невинным видом поинтересовался Тамба.
— На самом деле оно было не таким уж длительным, — улыбнулась Буданова.
— Но зато все это время я мечтал о тебе, и только о тебе.
Марина подняла к нему сияющее лицо.
— Правда?
— Честное стриптизерское, — поклялся Мапота.
* * *
Рука генерала Елагина с такой силой сжимала телефонную трубку, что у него побелели костяшки пальцев. Он мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Владимира Стернина он знал лично и считал его преданным своему делу человеком и прекрасным офицером. То, что Стернин мог оказаться замешанным в убийствах, казалось невероятным. Или этот тип, что звонил ему, соврал? Не похоже.
Петр Ильич раз за разом прокручивал в памяти произнесенные шантажистом фразы, подсознательно не желая вникать в смысл того, что таилось за ними. А за ними таился заговор в рядах ФСБ и, возможно, даже заговор против государственной власти. Все зависит от того, как собирались использовать полученные деньги.
Елагин был умным человеком, и он прекрасно понимал, что человек, позвонивший ему, не рассчитывал на то, что генерал поддастся на шантаж.
Его фотографии с любовницей и услуга, которую неизвестный требовал от него, были слишком неравноценны, как если бы школьника шантажировали тем, что он тайно курил в туалете, и взамен требовали от него отрезать голову учительнице или взорвать здание школы.
Теперь генерал был уверен, что заместитель министра финансов не имел к шантажу никакого отношения. Если бы он хотел ввязаться в это дело, он бы действовал другим способом.
Скорее всего это кто-то из органов, кто хочет положить конец преступлениям, совершаемым при пособничестве секретных служб, но не может или боится действовать в открытую. Итак, фотографии — это только предлог, чтобы привлечь его внимание к убийствам и злоупотреблениям, совершаемым с помощью СОУД. Вопрос в том, как теперь действовать.
Елагин понятия не имел о том, что происходит за его спиной, но он не был бы генералом ФСБ, если бы сразу интуитивно не почуял, откуда ветер дует, если, конечно, предположить, что шантажист сказал правду.
"Значит, он потребовал СПИСОК и киллера. Ничего себе заявочки! Или этот парень полный идиот, или он чертов самоубийца, — горько усмехнулся генерал. — Впрочем, это почти одно и то же”.
* * *
— Ну вот. Дело сделано, — с облегчением выдохнул Крестовоздвиженский. — Хотел бы я сейчас посмотреть на лицо генерала. Теперь надо подумать, как позволить ему или тем, кто связан с убийствами, “случайно” вычислить меня, чтобы подослать ко мне киллера.
83 
