64 
Ее одежда была ослепительно-белой. Белый берет, короткий мужской камзол, рубашка с кружевным воротником и рукавами, штаны для верховой езды и даже сапожки. Тем более впечатляюще смотрелись красные вкрапления, словно кровь, пролившаяся на нетронутый снег. Алое фазанье перо в берете, алая рубиновая брошка на горле, алая строчка по воротнику, рукавам камзола и сапогам.
Она шла по дымящейся земле, держа в руках, затянутых в белые перчатки, черный кинжал с сапфировым набалдашником. Остановившись рядом с последней, почти развоплотившейся душой, девушка подняла на меня светло-карие глаза и спросила:
— Не возражаешь?
Я покачал головой и вытер кровь, текущую из невесть каким образом разбитой губы. Кинжал спасительницы добил последнюю из убавляющих.
— Привет, Синеглазый, — сказала девушка.
— Здравствуй, Гера, — поприветствовал я ее. — Вот уж кого я не ожидал встретить, так это тебя.
— Признаться, и я не думала, что мы столкнемся. Извини, надо успокоить их, — Она убрала кинжал в ножны.
Скелеты, которых встряхнула магия и схватка, бушевали, щелкали челюстями, стучали костями, собирались в круг для танца. Король, положив фламберг на плечо и опустив забрало шлема, готовился отдать приказ начинать пляску. Не знаю, что делала Гертруда, но получалось у нее хорошо. Уже через минуту костяки вновь начали расползаться по лесу, застывать в самых нелепых позах, впадать в спячку.
Эта девушка не только страж душ, но и колдунья. Ведьма, если хотите. В классическом смысле этого слова. То есть при нужде может и метлу оседлать, и проклятие наслать.
Король вернулся на свое место, демонстративно отвернувшись от меня, и забрало поднимать не спешил. Бой на поляне и мои фигуры основательно повредили множество скелетов. Часть костей рассыпалась без всякой надежды быть собранными вновь.
Я уже поднялся, хотя меня все еще мутило и в ногах была гадкая слабость. Гера, ни слова не говоря, протянула мне маленькую фляжку.
— Только не алкоголь.
— Это молоко, Людвиг. Пей.
Сразу же стало легче.
— Подумать только, Синеглазый совершил еще одно чудо — расправился за один раз с толпой убавляющих плоть! Сколько их было всего? Шестеро?
— Восемь. Если считать и ту, что ты прикончила.
В ее глазах что-то сверкнуло, но я не был готов поручиться, что угадал эмоцию.
— Такие подвиги только магистрам совершать.
— Ну я не магистр, — проворчал я. — И без тебя я бы не выжил. Ты здесь какими судьбами?
— Если честно, то совершенно случайно. Ехала в столицу, но почувствовала этих. — Последовал кивок в сторону скелетов. — Решила посмотреть, что такое. А нашла тебя. Насмешка судьбы.
— Да уж… — Вот и все, что я мог сказать.
— Идти можешь? — спросила она.
— Конечно. Ты пешком?
— Оставила лошадь на дороге. Я их усыпила ненадолго. Потом начнут буянить. Не отставай.
Она пошла вперед, а я поплелся за ней, любуясь ее гибкой фигурой. За то время, что мы не виделись, Гера отрастила короткую косу, вплела в белые волосы алую ленту. Во всем остальном она ничуть не изменилась с момента нашей последней встречи. Точнее, расставания. И надо сказать, мы расстались не в самых лучших отношениях. На самом деле я чудесным образом избежал превращения в жалкую гусеницу. До сих пор не знаю, что остановило вспыльчивую колдунью.
С тех пор мы не виделись, хотя я пытался отыскать ее, но каждый раз мы оказывались в разных странах, занятые собственными делами. И вот теперь встретились.
Она обернулась и с подозрением поинтересовалась:
— Чему ты улыбаешься?
— Рад тебя видеть.
Она фыркнула, но комментировать это не стала. Сказала лишь:
— Поначалу я тебя даже не узнала. Раньше ты бороду не носил. Похож на пса. Смешного. И лохматого.
Я машинально потрогал месячную «щетину». Росла она совершенно бесконтрольно, да еще отчего-то совершенно разных цветов. От светло-песочного до темно-русого, цвета моих волос. Действительно, словно пятнистая дворняга.
— Вернусь в Вион — побреюсь.
— Не надо. Мне нравится. Ты забавный.
Я озадаченно промолчал.
— Узнала только по кольцу. Польщена, что ты все еще его носишь.
Кольцо сделала мне она. Я носил его на безымянном пальце левой руки — три плоские полоски из белого, красного и желтого золота, завитые несложной спиралью. На каждой полоске выбиты руны крапивы, руты и толокнянки. Ведьма говорила, что когда-нибудь это кольцо спасет мне жизнь. Я и верил, и не верил. Вот уже второй год оно у меня на пальце, но пока еще ни разу не помогло. Впрочем, и не помешало тоже.
64 
