Особенно,... 
132 
Агнесса шла по улицам домой; город этот она любила, хотя он так изменился за минувшие годы. Прошлым летом они неплохо проводили здесь время. Агнесса приложила пальцы к вискам: опять, опять… Для чего же, собственно, Орвил послал ее сюда? Чтобы решить? Ей? Но она все решила. Или чтобы подумать самому, как быть с нею?.. В наказание?
Еще издали, с улицы она заметила, что на крыльце сидит какой-то человек. Она немного постояла, не решаясь войти, потом все же взялась за калитку. И тут же, сделав пару шагов вперед, узнала его. У нее сразу опустились руки.
— Джек…
Он посмотрел на нее; по выражению его лица нельзя было понять, о чем он думает, что чувствует, — оно было, что называется, отсутствующим. Агнесса решила, что многие вещи ей никогда не удастся понять, а предвидеть и вовсе не дано ничего.
Джек тяжело поднялся и ждал, пока она отопрет дверь ключом. Агнесса вошла первой.
— Ты меня не прогонишь? — спросил Джек довольно бесцветным голосом.
«Сделай это сейчас же! — предупреждал Агнессу ее внутренний голос. — Он не может остаться здесь, ты сама понимаешь, почему!» Да, она понимала. Нет, не потому что, если он останется, между ними неминуемо возникнут близкие отношения — она чувствовала в себе силы устоять против этого, какие бы средства он ни пустил в ход!
— Я же знаю, что тебе некуда идти, — сухо произнесла она, не поворачиваясь. Она сразу заметила темные круги у него под глазами и унылый, усталый взгляд — по всему видно, болезнь так и не ушла, а всего лишь затаилась внутри…
Она воздержалась от упреков, хотя всем своим видом старалась, насколько это возможно, дать понять, что не рада его приезду.
Он вошел в дом следом за ней.
— Как ты узнал, где я? — спросила Агнесса в том же тоне.
Легкая усмешка тронула его губы.
— Догадался.
Когда из взгляды встретились, Агнесса выразила глазами все, что не сказала словами. Она его не ждала. И не хотела, чтобы он приезжал, потому что это все испортит. Ее душа протестовала против присутствия этого человека…
— Ты плохо себя чувствуешь? Как ты доехал? — спрашивала она, все еще размышляя, а он коротко отвечал:
— Нормально.
Агнесса нахмурилась. Ей хотелось крикнуть ему: «Уезжай сейчас же!» Его пребывание здесь нарушало ход ее мыслей; как всегда, что-то путало в них, подобно тому, как ветер волнует океан, заставляя подниматься глубинные воды. Она вспомнила Орвила, вспомнила боль, которую причинила ему, отплатив черной неблагодарностью за все, что он для нее сделал.
А между тем Джек, ставший неотвязной тенью ее существа, сторожевым псом ее чувств, стоит здесь и как ни в чем не бывало разглядывает обстановку гостиной!
— Я приехал, чтобы тебя охранять, — сказал Джек, словно читая ее мысли. — Нельзя жить в доме одной.
Лицо Агнессы вспыхнуло. Самое время наговорить ему дерзостей, навсегда отучить насмехаться над ней! Но она подавила в себе этот порыв и произнесла неохотно:
— Я никого не ждала и не готовила ничего, но ты, должно быть, хочешь есть?
— Нет-нет, я не голоден, не беспокойся, — торопливо произнес он, а после спросил с тем самым выражением лица, какое было у него в ту их последнюю роковую встречу, так, словно назывался ее старым и самым преданным другом, готовым отдать все, ничего не требуя взамен. — Почему ты здесь, Агнес?
Она резко вздернула голову.
— Ты не понимаешь? — но тут же решила, что вызывающий тон в данной ситуации неуместен, и спокойно произнесла: — Орвил так захотел.
— Он что…— начал Джек, но Агнесса перебила:
— Я не хочу это обсуждать. Джек подошел к дивану.
— Можно мне сесть?
И Агнессе опять захотелось сказать: «Зачем такие вопросы, если ты даже не спросил позволения приехать сюда!»
— Садись…
Она ушла и через некоторое время вернулась с чашкой и тарелкой, на которой лежали остатки ее припасов. — На, возьми, ешь. И не притворяйся.
Джек, должно быть, почувствовал какую-то перемену в голосе Агнессы, когда она произносила эти слова, потому что лицо его заметно повеселело.
— Агнес, — сказал он, — деньги твои я отдал Молли. Напрасно ты хочешь меня подкупить, то есть откупиться, вернее… Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам.
— Я не хотела от тебя откупаться, — ответила она, вспоминая конверт, положенный в ее сумочку Орвилом. — Ты зря так подумал.
Потом они долго молчали. Когда стемнело настолько, что нужно было зажигать свет, Агнесса спросила:
132 
