— Я предпочитаю черный кофе. Шей замолчала и посмотрела на кофейник, не зная, что делать дальше и куда деть свои руки.
— В комнате я не видел фотографий и репродукций с твоим изображением.
Шей резко повернулась к нему и случайно задела его коленом.
— Да, я не люблю развешивать их в квартире. — Она испугалась, что он снова будет насмехаться над ней и иронизировать по поводу ее профессии. — Правда, в спальне висит одна картина. Когда-то я подарила ее Энсону в качестве свадебного подарка, но, когда мы развелись, я попросила его вернуть ее.
— Я понимаю, почему ты это сделала, — сказал Ян, избегая ее взгляда.
— Ну что же; давай пить кофе, — сказала Шей, обрадовавшись, что можно отвлечь его внимание от неприятного разговора. Она подвинула к нему чашку, и в этот момент их пальцы соприкоснулись. Он посмотрел на нее снизу вверх и показал на стул:
— Садись, Шей.
Она плюхнулась на стул не задумываясь и посмотрела на него.
— Почему ты не пьешь кофе,?
— Мне что-то не хочется, — сказала она, покачав головой. Ее голос был таким тихим, что она сама с трудом расслышала свои слова.
Ян, наклонив голову, смотрел в свою чашку, однако ей показалось, что на самом деле он не видит ее. У нее было такое ощущение, что он собирается с мыслями и сейчас скажет ей что-то необыкновенно важное. Она любовалась его волосами и вспоминала о том, как ее пальцы гладили эти кудри, погружаясь в них. К сожалению, это продолжалось очень недолго. Как ей хотелось в эту минуту снова притронуться к его волосам!
— Я знаю, что ты очень удивилась, когда увидела меня в своем магазине, — начал он.
— Да.
— Мы с тобой расстались далеко не лучшим образом, не так ли? — спросил он, поднимая голову.
— Да, это так.
— Шей, я сейчас переживаю самый сложный момент в своей жизни, — продолжал он, в его глазах сверкнули яркие искры.
Она облизала пересохшие губы, но промолчала.
— Я не совсем понимаю, — сказала она через некоторое время. — Какое отношение это имеет лично ко мне?
— Самое непосредственное. — Он рассеянно улыбнулся. — Это не связано с моей профессией, с тем, кто я такой, это связано с тем, что я думаю о тебе.
Услышав эти слова, она подумала, что сейчас задохнется от недостатка воздуха, так как в горле застрял комок и не давал ей дышать.
— Ты понимаешь, что я хочу сказать? Она молча пожала плечами, но невозможно было определить, что означает этот жест. Его можно было расценить как жест утвердительный, но вместе с тем и как отрицательный. Ясно было лишь одно: она не уверена в том, что правильно понимает его. В ушах так шумело, что она с трудом слышала свой собственный голос. Шей сложила руки и положила их на стол.
— Ты вынесла мне приговор еще в то утро, когда я нечаянно ударил тебя мячом. Я хочу еще раз заверить тебя: это случилось совершенно непреднамеренно. — Он широко улыбнулся, а затем его лицо снова приняло серьезное выражение; — Ты была абсолютно права, когда упрекнула меня в том, что я испытываю огромное удовольствие, прикасаясь к тебе. Мне действительно было очень приятно в ту ночь. Было бы совершенно глупо с моей стороны скрывать это. Именно поэтому я так разозлился. Я разозлился не на тебя, а на себя. Шей. Я просто не хотел признаться себе в том, что ты очаровала меня.
— Подожди, — выпалила она и быстро вскочила на ноги. — Пожалуйста, не говори больше ничего, Она подошла к небольшому разделочному столику, оперлась на него руками и уткнулась головой в дверцу шкафа. Несколько недель назад эта сценка Показалась бы ей в высшей степени забавной и наверняка удовлетворила бы ее самолюбие. Но сейчас все было не так. Она очень боялась услышать, что он скажет дальше.
Прошло так мало времени, но она была уже далеко не той женщиной, которая увидела его нагого на пороге ванной. В последнее время с ней что-то произошло — что-то очень важное. Она не знала, что это такое, но была абсолютно уверена: ей не стать такой, как прежде, и не справиться с охватившим ее чувством.
Ян встал со стула, подошел к ней и положил руки ей на плечи. Она слегка вздрогнула, вспомнив теплоту его рук в ту памятную ночь, и едва слышно застонала.
— Я должен сказать тебе об этом, пойми меня. В этом мое спасение. Только откровенное признание облегчит мою душу и поможет облегчить страдания. — Он подошел к ней еще ближе и почти коснулся грудью ее спины. Шей закрыла глаза, почувствовав, что от этого прикосновения у нее подкашиваются ноги. — Шей, — продолжал он, — то, что мне приснилось в ту ночь.., когда мы проснулись в одной постели… Это был сон… Я так не хотел просыпаться.