Особенно,... 
73 
Несмотря на их совершенно неожиданный приезд, Оливия не задавала вопросов. Теперь Лорен знала причину ее высокомерно-презрительного отношения к жившей на ранчо семье. Карсон Уэллс вежливо поинтересовался здоровьем Лорен в первый же вечер после их приезда. Как оказалось, теперь он всегда был в числе приглашенных на обед.
Во время обеда Джеред пребывал в самом мрачном настроении и много пил. Оливия неумеренно восхваляла Вандайверов за успехи в строительстве отрезка железной дороги, ведущей к Коронадо.
– Если повезет с погодой, рабочими и так далее, то в следующем году в это время у нас будет железная дорога.
– Прекрасно, – буркнул Джеред в свой бокал.
– Я думала, ты обрадуешься, – огрызнулась Оливия.
Он отодвинул стул и, покачиваясь, встал на ноги:
– Я скажу, чему я не обрадуюсь. Если эти чертовы Вандайверы будут крутиться возле « Кипойнта». Один раз они уже сунулись. Жаль, что меня тогда не было. Я хочу, чтобы они не вылезали за пределы участка, отведенного под строительство электростанции. Ясно?
Его лицо раскраснелось, а янтарные глаза горели, как горят в темноте глаза дикого животного.
– Да, Джеред. Я скажу им об этом. Уверена, что они согласятся, – примирительно сказала Оливия. Джеред фыркнул, расплескав виски из только что наполненного бокала.
Единственное, что примиряло Лорен с этим домом, был ребенок Елены. Ее знакомство с Изабеллой состоялось, когда малышка с жадностью сосала переполненную молоком грудь матери. Лорен поразилась, что Елена, нисколько не смущаясь, кормила ребенка на общей кухне, а Роза любовалась этим зрелищем с законной гордостью бабушки.
У Изабеллы были угольно-черные волосы и такие же глаза, опушенные длинными темными ресницами.
Кроватку девочки поставили в маленькую комнатушку за кухней, в которой жили Роза и Елена. Когда Елена занималась делами по дому. Роза находилась где-нибудь поблизости, чтобы иметь возможность сразу же подойти к ребенку, если он раскричится. Пока такое положение вещей не мешало Оливии, все было в порядке.
Лорен очень переживала из-за того, что Карлос был вынужден жить отдельно от семьи. Она все собиралась поговорить с Джередом и попросить его позволить Карлосу привезти жену и дочь в «Кипойнт». Учитывая, что Мендесы собирались обзавестись еще одним младенцем, им очень пригодилась бы помощь Елены.
К удивлению Лорен, Елена довольно быстро оправилась от родов. Те молодые матери, которых она посещала, когда жила в пасторском доме, после родов неделями оставались в постели, но Елена приступила к своим обязанностям по дому чуть ли не на следующий день и отрывалась от работы, только чтобы покормить Изабеллу.
Поэтому, увидев Елену, бессильно прислонившуюся к перилам лестницы, Лорен заволновалась.
– Елена, что с тобой? – воскликнула она, бросаясь к молодой женщине.
– Наверное, просто устала, – сказала Елена тусклым голосом.
– Почему бы тебе не пойти и не лечь? Я все объясню Оливии.
Она взяла Елену под руку и повела в ее комнатку. Лорен стало еще тревожнее, поскольку та против обыкновения не стала возражать. Она покорно легла в постель, и Лорен прикрыла ее легким одеялом. Ребенок спокойно спал рядом в своей колыбельке. Лорен ушла, надеясь на скорое возвращение Розы, отправившейся за покупками.
После обеда, пока Оливия и Джеред обсуждали какие-то банковские дела, Лорен тихонько проскользнула на кухню. Роза сидела за столом, перебирая четки, и, услышав звук отворяемой двери, открыла глаза.
– Роза, как Елена? – спросила она торопливо. Женщина стиснула руками толстые щеки и несколько раз покачала головой. Ее шоколадные глаза были полны слез.
– Esta enferma. У нее очень скверная лихорадка.
Лорен на цыпочках вошла в затемненную комнату и, подойдя к постели, положила ладонь на лоб Елены. Она горела. Роза раздела ее, и молодая женщина лежала под одеялом только в нижней кофточке. Лорен подкрутила фитиль газового рожка, чтобы добавить освещения, и тотчас же заметила красную сыпь, покрывавшую шею и грудь Елены. Расстегнув кофточку, она убедилась, что и все тело женщины покрыто такой же сыпью. Укрыв Елену, она вернулась на кухню.
– Роза, – Лорен старалась говорить спокойно, – Елену рвало прошлой ночью или утром? Жаловалась она на озноб?
– Si, senora.
На лице Розы было написано отчаяние, и это подтвердило худшие опасения Лорен. Роза сознавала серьезность болезни дочери.
– У нее болит гордо?
73 
