Особенно,... 
111 
Разумом Рэй понимал, что он прав. Необходимо уметь без жалости и раздумий уничтожать враждебных духов, забывать обо всех сложностях и боли. Но как тогда быть с Сагюнаро, который сам балансирует между тьмой и человеческой сущностью? Когда получится забыть Тору? И получится ли вообще?
Темнота вокруг наполнилась приглушенными ночными звуками. Потрескивал костер, шуршали в траве мелкие зверьки, в лесу пронзительно и печально закричала какая-то птица. Вздыхали рассыхающиеся дома, скрипели качели на окраине деревни.
Гризли и Сагюнаро замолчали, так и не убедив ни друг друга, ни Рэя, делавшего вид, что спит. А может, и правда уснувшего по-настоящему, потому что вдруг он увидел, как в круг света от костра вошла девушка, одетая в одну лишь мужскую рубашку, разорванную на плече. На ее длинных растрепанных волосах играли отблески красного огня. Красивое бледное лицо было печальным и задумчивым. Она легла на землю рядом с заклинателем, опустила голову на согнутый локоть, улыбнулась и прошептала:
— Хотела отправить тебе письмо. Но не знаю, где ты живешь.
— У меня нет дома, — ответил Рэй, протягивая руку, чтобы коснуться ее плеча.
Оно оказалось теплым, живым, настоящим. Это была не реальная Тора, а та, что погибла в мире кодзу. «Та, которую ты убил», — шепнула заклинателю внезапно проснувшаяся память.
— Значит, ты никогда не узнаешь, что я хотела тебе сказать, — чуть огорчилась она.
— Прочитай мне свое письмо, — попросил он, — теперь я могу его услышать.
— Возьми, посмотри сам, — прошептала девушка, и в ее руке оказался бело-красный, туго скрученный свиток.
Рэй потянулся за ним и вдруг понял, что это окровавленный кусок кожи. Заклинатель быстро взглянул в лицо Торы, увидел в нем лишь безмятежность и спросил:
— Где ты это взяла?
— У меня нет бумаги, — произнесла она очень грустно, придвинулась ближе, коснулась кончиками пальцев его лба.
Они были ледяными.
…Ощущение холода пришло из реальности. Внезапное, резкое, мгновенно вытряхнувшее из сна.
Заклинатель приподнялся, пытаясь понять, что его разбудило. Сагюнаро и Гризли мирно спали. Костер почти потух, только редкие язычки огня пробегали по красным углям. А совсем рядом сидел ярудо. Глаза на его бледном лице смотрели тревожно и слегка испуганно.
— Они скоро придут, — прошептал он.
— Кто? — хрипло спросил Рэй.
— Идем, я тебя спрячу. Они не найдут. — Дух тревожно оглянулся и снова уставился на человека.
— О ком ты говоришь?
— Гаруги, — произнес он едва слышно.
— Что?!
— Эту деревню прокляли, наслали на нее смерть, — торопливо забормотал ярудо, как будто оправдываясь. — И они пришли, убили всех.
Так вот почему это селение опустело. И вот о чем на самом деле предупреждала ярра. Гаруги, пожиратели плоти, кровожадные духи-мстители, не останавливаются, пока не уничтожат последнего из жителей. Любого, кто окажется в проклятой деревне. Даже если это будут случайные путники. Вот откуда здесь ощущение тревоги, близкой, но пока еще спящей беды и такая тишина.
— Сколько их?
— Очень много. Двадцать, тридцать десятков, не знаю.
Рэй вскочил и бросился расталкивать друзей.
— Просыпайтесь! Вставайте, живо!
Он сгреб свои вещи, опрокинул кастрюлю с водой на угли. Те зашипели, словно десяток рассерженных журов.
— Что там опять случилось? — послышалось сонное ворчание Гризли. — Хоть одну ночь мне дадут поспать? Вызови себе куджуна, если сон плохой приснился.
— Если не пошевелишься, проснешься в животе гаруга.
Увалень тут же выкатился из своего плаща. Сагюнаро уже был на ногах, оглядываясь и едва ли не принюхиваясь к ночному воздуху.
— Я ничего не чувствую. Ты уверен, что…
— Идем. — Ледяные пальцы ярудо вцепились в запястье Рэя. — Идем, я тебе помогу.
— Это он тебе, что ли, наплел? — презрительно поинтересовался Гризли, чуть успокоившись. — Очередная жуткая сказочка на ночь?
— Быстрее, — не обращая на него внимания, продолжал настаивать дух, и в его голосе зазвучало едва ли не отчаяние. — Они скоро будут здесь. Идем со мной!
— Он не обманывает, — вдруг уверенно сказал Сагюнаро, внимательно наблюдающий за мальчишкой. — И, похоже, действительно пытается защитить тебя, Рэй.
Гризли угрюмо уставился на духа, напряженно размышляя о чем-то:
— Значит, это гаруги разрушили деревню?
111 
