Последние отзывы

  33  

Ее взяли, и Ирина с Никиткой и мамой вернулись в город. Ребенка в садик и к бабушке, Ирина на работу, Захар в очередную командировку.

И хорошо жили!

Когда он приезжал, любились до упаду, при любой возможности, смеялись над этим, секретничали, рассказывая друг другу, как жили порознь, делились новостями, обсуждали дела и работу, решали проблемы.

Ирине работа нравилась. Пришлось, разумеется, многому научиться и курсы специальные закончить, но директор магазина из нее вышел хороший, и интересно ей было, да и сама коммерческая структура и устояла, и выжила в те-то времена! И расширялась, развиваясь! Иринку поставили заведовать уже двумя магазинами, еще не Европа, но предтечи бутиков.

И у Захара дела налаживались. И хоть отрасль еще лихорадило переменами и борьбой за власть, но то территориальное объединение нефтяной промышленности, в котором он работал, обрело более или менее устойчивых хозяев. Гораздо более дальновидных, чем предыдущие, не временщики, а понимающие необходимость обновления отрасли и главное – освоения новых программ и территорий, не ограничиваясь родной страной. И пришлось Захару «осваивать» заграницу и ездить в другие страны, на континенты и острова в длительные и не очень командировки. Главное, что заниматься своим непосредственным делом – строить!

– Честно признаюсь: я не ангел и Иринке изменял. Не расчетливо-целенаправленно, вроде как вырвался от жены и скорее вперед! Нет. Редко, но отдавая себе отчет, что делаю. Это когда зашлют тебя, скажем… ну, назовем нейтральную страну, к примеру в Малайзию. И ты сидишь там шесть, семь, а бывало, и восемь месяцев на территории стройки. Твои бригады раза по три сменились, а ты не можешь, потому что только ты отвечаешь за каждую гайку и только ты единственный имеешь представление о процессе в целом. Вот и сидишь бессменной главной уткой, от первого вбитого клина и до красной ленточки. А в целях безопасности документ подписываешь о том, что не имеешь права общения с местным населением, только с нанятыми рабочими, и то в одном русле: «Я начальник, ты подчиненный». А в город группой и под присмотром охраны. И тут приезжает кто-нибудь из представительства родной страны или не менее родной фирмы, а сопровождает его русская переводчица во-о-от в такой коротюсенькой юбчонке и томно-обещающе тебе воркует: «Я тоже одинока вдали от любимого…» Тут у любого устойчивого и убежденного партийца долг и преданность партии заткнутся, пока гормоны свое не отыграют маршем победным. Такого рода леваки случались, и не единожды. Я не каюсь, и не оправдываюсь, и не вижу своей неправоты. Это не на буровой в тундре на бесчеловечных просторах, вой на луну не вой, а женщину не привезут и не предоставят. Ирина умница, уверен, это понимала и подозревала, но никогда своих подозрений не озвучивала.

Зинаида промолчала. А что она скажет? Просто жизнь? А что она про такую жизнь знает? Ладно муж, с которым постоянно вместе, а тут он в отпуск один рванул, и ему ажно припекло, как левого сексу хочется, это один расклад и со-о-овсем другая песня. А когда мужик по полгода, а то и больше без жены, пусть и горячо любимой, но один? Многие ли мужчины способны справляться с вынужденной аскезой? А бог их знает!

Есть, оно конечно, и радикальное средство – а отфигачить мужскую бирюльку по самое «не хочу», шоб верность хранил. Ну а когда он назад вернется, ты делать-то что будешь? Пришьешь?

Она усмехнулась своим глупым мыслям.

– Ты что смеешься? – из темноты спросил Захар.

– Представила единственное верное радикальное средство мужской верности, – призналась Зинуля.

– На судьбу евнуха намекаешь? Ай-ай-ай, Зинаида! – попенял Захар Игнатьевич. – А средство для женской верности тогда какое?

– А никакого! Любовь до гроба! – двинула версию Зинаида.

– Осторожней с определениями, Зинаида Геннадьевна, у некоторых неверных жен этот временной промежуток от любви до гроба бывает весьма коротким!

– Что-то там Шекспир намудрил, не иначе! – посетовала Зинаида и вернулась к прерванному рассказу. – А что это ты про женскую неверность, к слову али как?

– Да нет, не «али». До этого не дошло, правда.

Он, разумеется, все понимал: и каково Иринке ждать его месяцами и заново привыкать к его присутствию в доме, в постели, в жизни, пусть на пару недель, месяц, редко пару месяцев. И Никитке заново каждый раз с отцом знакомиться. И каково это для женского здоровья, по стольку времени жить без секса и тащить на себе решения и проблемы семейные, житейские, бытовые. Понимать-то он понимал, сделать и изменить ничего не мог! Только-только работа, зарплата и карьера начали становление.

  33