Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
134 
Кроме едва различимых и почти стертых с лица земли развалин попадались и другие признаки былого присутствия человека. Одинокие дома посреди густых осиновых рощиц, ржавые корпуса заброшенных заводов, оборванные линии электропередач. С очередного холма Герман увидел на горизонте развалины какого-то города. Густав предложил подойти поближе и поискать какую-нибудь еду, но Дуго лишь отрицательно покачал головой.
— От этих развалин раньше сильно «фонило», — сказал он, — ночью они светились. Не стоит искушать судьбу…
Дважды они пересекали заросшее высокой травой железнодорожное полотно, несколько раз разбитые асфальтовые и почти стертые с лица земли грунтовые дороги. Дуго упорно не желал идти по ним и вел маленький отряд через Лихолесы, как он называл эти земли.
— Почему не пойти нормально, по дороге? — не выдержал Густав. — Так ведь легче будет. Ножки болеть не будут.
— Вдоль дорог всегда полно лихого люда. Тебе нужны неприятности? — поинтересовалась Герда.
— Какого люда? — переспросил Густав и с сожалением оглянулся на уже скрывшуюся за деревьями дорогу. — Мы за все время с тех пор, как из Франкфурта вылезли, ни одного человека не встретили!
— Потому и не встретили, что шли не по дорогам, а по Лихолесью, — пояснила Герда.
Осознав, что убедить остальных пойти по дороге ему не удастся, великан расстроенно вздохнул, достал из рюкзака припасенную с обеда заначку и принялся жевать…
Несмотря на все предосторожности, встречи с людьми им избежать все же не удалось. Отряд выбрался из леса на небольшой лужок, где паслось стадо коз. Козы были точно такие же, как у клана Ветродувов, — черные, рогатые, с четырьмя парами узких желтых глаз. Герману даже показалось, что он неожиданно вышел на территорию родного клана, в парковую зону, и стоит пройти сотню шагов по тропинке, как он окажет перед домами родного Нидеррада.
За козами приглядывал пастушок, вооруженный небольшим, почти детским луком. Увидев выбравшихся на поля незнакомцев, пастушок испуганно завопил и бросился в лес, под защиту деревьев, оставив коз на волю судьбы и незнакомцев.
— О, мяском разживемся, — сказал Густав и широко улыбнулся, поглаживая пузо, — здорово как…
Он осекся, увидев хмурый взгляд Германа. Следопыт показал великану кулак…
Оставив коз мирно пастись на лужайке, они двинулись дальше и вскоре выбрались к деревне, где жил пастушок. За то время, что они шли, он, судя по всему, успел рассказать о них много «хорошего», потому что ворота оказались заперты, за частоколом суетились люди, слышались крики. Кто-то нетерпеливый пустил в приближающийся отряд стрелу из лука. Но расстояние было пока слишком большим, и стрела, не долетев до идущего впереди отряда Дуго шагов пятьдесят, воткнулась в землю.
— Нам здесь не рады, — заметил Пилигрим, — давайте же, друзья мои, не будем их тяготить нашим присутствием.
Он развернулся и пошел прочь.
— А они не бросятся в погоню? — испуганно оглядываясь, спросил Франц.
— Зачем мы им нужны? — сказал Дуго. — Их коз мы не тронули, хотя кое-кто на этом настаивал, да и боятся они нас гораздо больше, чем мы их. Обычная деревушка, мирные люди. Таких много в лесах на севере страны, да и в горных долинах юга встречаются. Нет, они на нас нападать не станут.
Пилигрим оказался прав — никакой погони не было, хотя Францу было очень не по себе, ему казалось, что жители деревушки непременно будут преследовать их и могут выстрелить в спину из лука.
Они перешли размытую дождем дорогу, на которой отпечатались лошадиные копыта и колеса телег — последние следы присутствия человека, — дальше снова начались покинутые людьми пустынные места.
Шли молча, только Густав, словно зубная боль, все время ныл, что у него болят ноги. На стоянках Дуго и Франц много говорили о прошлом и будущем человечества, о Меганиках и об Ангелах, о том, как живут самые разные кланы Города, и рассуждали о том, есть ли люди в других частях света. Герман в споры не вступал, считая все это жуткой заумью. Подчас его всерьез раздражали Франц и Дуго, когда в очередной раз начинали с умным видом говорить о том, чего сами никогда в глаза не видели. По мнению следопыта, рассуждать можно было только о том, что сам ты видел или осязал.
Герда использовала каждую свободную минутку для чтения Последнего Завета. Раз за разом она открывала книгу и внимательно изучала ее, надеясь найти разгадку. Дуго, напротив, вконец отчаялся найти в религиозном талмуде Мегаников хоть какой-то намек на таинственный шифр и не притрагивался к Завету.
134 
