Последние отзывы

  135  

Открытая и пустая.

– Соломея, сколько раз тебе говорить, не бери мои вещи! Настоящие вещи! Иллюзии можешь растаскивать сколько угодно!

– Я думала, она не настоящая, – послышался откуда-то тихий голосок сестры.

– Ты же знаешь, я не пользуюсь ненастоящим.

Иноканоан шагнул в сугроб, чувствуя, как снег забивается в ботинки, потянулся к обретенному хъюмидору и провалился с головой. Белая ледяная пороша укрыла его, ослепила и оглушила, потянула вниз и выбросила в крохотную комнату с горящим камином.

Подле его решетки, на вытертом ковре сидела Соломея и листала книгу. Перед ней стояло огромное блюдо, полное черешни. Девочка подняла голову, увидела рассерженного брата, облепленного мокрым снегом, и улыбнулась:

– Прости. Я забыла, что там дыра.

Она отодвинулась, освобождая место, и заботливо посоветовала:

– Садись ближе к огню. Здесь очень тепло. Хочешь чего-нибудь?

– Да, – ворчливо отозвался Иноканоан, выгребая снег из волос. – Всыпать тебе как следует.

Сестра удивленно посмотрела на него, словно недоумевая, как подобное желание могло возникнуть в его разуме, и укоризненно покачала головой.

Глава клана Лигаментиа плюхнулся на ковер и принялся снимать мокрые ботинки. Соломея придвинула к себе блюдо, загребла горсть ягод и отправила в рот.

– Ненастоящие, – пояснила она в ответ на вопросительный взгляд брата.

Тот молча пожал плечами.

– Долго мы еще пробудем здесь? – Девочка выплюнула косточки в ладонь и подбросила их в воздух.

Маленькие твердые скорлупки взлетели под самый потолок, и каждая из них превратилась в красную бабочку.

– Какое-то время, – уклончиво ответил Иноканоан, вытягиваясь на ковре во весь рост и глядя, как над ним кружат яркие мотыльки.

– Какое время? – Соломея уставилась на него своими огромными требовательными глазами, напоминающими цветом черешни.

– Пока Основатель не будет уничтожен.

– Я не хочу никого уничтожать. А ты иногда рассуждаешь, как один из мороков. Им тоже всегда хочется воевать.

– Кто бы говорил, – пробормотал Иноканоан едва слышно и сказал громче: – Они созданы специально для войны.

Соломея презрительно фыркнула и задумалась о чем-то, перебирая черешни в блюде.

«Мое подсознание, – подумал ее брат, глядя на девочку. – Ее слова – мои тайные мысли, ее поступки – осуществление моих желаний».

Он протянул руку и коснулся ладони сестры – теплой, живой, материальной. Соломея улыбнулась в ответ и сжала его запястье влажными от сока черешен пальцами.

Она не знала, что она такое. Веселая, красивая, самостоятельная, немного сумасшедшая, иногда капризная и своевольная, наделенная мощной магией. И – несуществующая. Нереальная. Сложная, любовно созданная иллюзия… пусть уникальная, но иллюзия…

Иноканоан сел и привлек к себе девочку, словно пытаясь защитить ее от собственных мыслей. Она, смеясь, обняла его в ответ.

Никто не знал, что он один. Всегда один в окружении сложных, прекрасных, волшебных, живых иллюзий. Нет клана Лигаментиа. Он придумал его, так же, как и собственную сестру. Разделил свою силу на две неравные части, отдав одну выдуманной, но такой реальной девочке. Чтобы не сойти с ума от одиночества в мире сновидений…

Она думала, что их только двое. Называла тех, кого он творил, чтобы создать иллюзию многочисленности клана, мороками. Но сама была тем же самым мороком. Хотя иногда Лигамент забывал об этом, искренне считая себя Иноканоаном, старшим братом смешной, умной, своевольной девочки.

Когда-то давным-давно, в человеческой жизни, у него была такая же сестра. И он создал Соломею по ее образу.

Девочка вдруг встрепенулась, освободилась из его объятий и прислушалась к чему-то далекому.

– К нам идут. Некромант. Один. – Она скривилась, словно вместо сладкой черешни откусила от лимона. – Кристоф. Не люблю его. Не хочу, чтобы он входил сюда. Прогони.

– Почему же он не нравится тебе? – рассмеялся Иноканоан, надевая ботинки, высохшие у камина.

– Не люблю, и все! – отрезала Соломея, поднимаясь и одергивая свое короткое платье. – Пойду, скажу, чтобы он уходил.

– Нет. Пусть войдет. Я поговорю с ним.

Повелительный голос брата заставил девочку остановиться.

Но ее лицо стало хмурым и недовольным.

– Ладно. Как скажешь.

Она снова села на ковер. А бабочки, порхающие под потолком, вдруг застыли в воздухе и осыпались на пол сверкающей красной пылью.

Иноканоан вышел из комнаты, оставив сестру одну. Создал для некроманта прямую дорогу и пошел ему навстречу.

  135