131 
– Как вы смогли справиться с ними? – спросил подросток, глядя на оборотней, которые с явным облегчением опускались на землю, потягивались, совсем как волки, и принюхивались, но, похоже, не чуяли новой опасности.
– Основатель оживил их с помощью некромантии, – ответил за Иована Велибор. – А наша магия… некоторая наша магия может освобождать души и тела, плененные с помощью искусства Смерти.
– Это какой-то ваш артефакт? – спросил подросток, наблюдая, как глава вриколакосов вешает на шею цепь с тускло светящимся кристаллом.
– Да, – нехотя подтвердил Велибор, и Лориан понял, что не стоит настаивать на подробностях.
– Зачем я так нужен Основателю? – произнес он, обращаясь больше к самому себе, чем к вриколакосам, которые вряд ли могли ответить на этот вопрос. – Если бы ему действительно требовался телепат, он обратил бы меня еще в тот день, когда встретился со мной. Но тогда он ушел…
– Значит, ему не нужен телепат, – ответил Иован, изучая место портала, открытого Основателем.
– Тогда что ему нужно? – тихо спросил Лориан.
Глава 25
Мысль художника
Единственное, чего не видит художник – это очевидное.[32]
17 марта
Теперь Гемран все время был окружен чужими бесплотными голосами. Они преследовали его постоянно и, если не прислушиваться к ним, напоминали непрерывный шелестящий фон. Но когда Вэнс терял над собой контроль, ему начинали слышаться громкие вопли, полные боли и отчаяния, стоны, низкое угрожающее бормотание, страстные мольбы о помощи. Его звали, настойчиво требовали, просили…
Иногда музыканту казалось, будто он слышит за спиной чье-то дыхание, едва ощутимое прикосновение к плечу. Он оборачивался, но никого не видел.
«Интересно, свихнусь я или пойму, в конце концов, как с этим жить?» – Гемран сидел на земле, прислонившись спиной к чаше фонтана, и смотрел на голубей, бродящих по каменным дорожкам. Ветерок слегка касался листов нотной бумаги, которую он держал на коленях. Над головой, по зеленой крыше из виноградных листьев, шелестел дождь, но ни одной капли не падало во двор.
Вэнсу не удалось уйти из мира Леонардо. Паула с прекрасными глазами, полными слез, умолила остаться здесь, пуская в ход все возможные запрещенные приемы – поцелуи, обещания и откровенный шантаж. «Это не надолго, обещаю… я боюсь за тебя… не могу тебя потерять… ты должен научиться справляться со своим даром… теперь ты важен для всех нас… я буду приходить каждый день…»
Гемран не смог отказать. И теперь жил, окруженный роем чужих голосов, заглушающих музыку, которую он пытался услышать в своем воображении.
Фэриартос перевел взгляд на оборванную музыкальную фразу, записанную в нотном листе, и вдруг почувствовал, как на него опускается темнота. Погасли золотистые пятна света, скользящие по двору, потускнели зеленые листья, тень дома накрыла его густым облаком, затих привычный шепчущий фон…
Знакомое ощущение.
Теперь Вэнс уже понимал, что это значит.
– Фрэнсис? – произнес он тихо.
Ответ пришел тут же – не слова, не мысль – ощущение. Требование, на этот раз гораздо более настойчивое, чем прежде.
Гемран поднялся, чувствуя, как его упорно подталкивают вперед, ведут к какой-то невидимой цели. Он сделал шаг, другой, а потом вдруг вокруг зашумел ветер, лицо и руки обожгло холодом, и темнота рассеялась.
Вэнс увидел, что стоит в большом помещении с высоким куполом потолка. Здесь не было окон, но фэриартос чувствовал, что находится под землей. Пол, стены, колонны покрывал толстый слой инея. Он хрустел под ногами и мерцал в воздухе крошечными обломанными кристалликами. Переливался в белом свете, струящемся из-под потолка.
Не чувствуя холода, Вэнс медленно обошел зал. На полу тут и там виднелись бесформенные очертания предметов, укрытых все тем же мохнатым льдистым одеялом. Понять, что это такое, было невозможно.
У стены лежало нечто, напоминающее расколотый шар. Гемран присел рядом с ним на корточки, пытаясь стряхнуть иней, и вдруг ощутил движение за спиной.
Он резко выпрямился, но не успел обернуться – свет под потолком тут же погас. Облако снежинок, которое фэриартос стряхнул с шара, метнулось ему в лицо. Он отшатнулся, и тут свечение наверху разгорелось с прежней силой, а снежная пыль неожиданно застыла в воздухе, образуя нечеткий контур человеческого силуэта.
«Если желаешь видеть того, с кем говоришь, – прозвучал у Вэнса в голове четкий голос, – всегда держи при себе песок, воду или выйди под дождь».
131 
