33 
Но однажды он понял, что дальше тянуть не может. Телефонный звонок оказался очень настойчивым — на другом конце линии была его персональный секретарь.
— Мне очень жаль, — сказал он Лауре, — но мне следует вернуться в Рим.
Она не расстроилась, не отговаривала. Спокойно встала, оделась, начала упаковывать вещи. Просто приняла происходящее как должное, не задавая вопросов, ни ему, ни себе.
Только перед тем, как выйти из комнаты, положила ладонь на руку Алесандро. Он обернулся к ней.
— Алесандро, я лишь хочу сказать тебе спасибо. За все.
Легко коснулась его губ своими, и прошла к лифтам.
По дороге в Рим они разговаривали очень мало. Лаура знала, почему. Говорить было нечего. Она не переживала — не позволяла себе переживать. В переживаниях не было смысла, да и повода для них тоже.
Был повод только для радости, для благодарности. За то, что с ней случилось нечто столь чудесное.
Повод для благодарности человеку, подарившему ей такое замечательное время. Все для него изменившему. Навсегда.
Она взглянула на него. После первоначального раздражения ситуацией, навязанной ему ее дедом, после того как он постоянно пытался оттолкнуть ее от себя — какая перемена! Словно он стал другим человеком. И виной тому не одно вожделение, или секс, или что-то подобное. Это просто… Она нахмурилась, стараясь проанализировать то, что прежде принимала как есть. Это просто потому, что он, казалось, радовался, проводя время с ней. Завтракая, обедая, гуляя по улицам, вдоль залива…
Они много разговаривали — о пустяках. Непринужденный разговор и непринужденное молчание. С ним было легко, спокойно, весело. А по ночам…
Алесандро ди Винченцо, желающий ее. Всю жизнь она будет помнить это. Все будущие годы…
Внезапно ей стало холодно. Словно посреди лета наступила зима.
Хотя уже не середина лета. Скорее осень. С каждым километром они все ближе к зиме. Ближе к моменту, о котором она старалась не думать, будучи полностью, всецело поглощенной Алесандро, — к моменту, когда она выйдет из его машины и все закончится.
Она тупо уставилась в ветровое стекло, ничего не видя перед собой.
Я не хочу, чтобы все заканчивалось. Этого мало! Я хочу еще!
Крик рождался внутри нее, поражая ее саму. Ужасая. Наполняя стыдом. Как может она быть такой жадной, такой неблагодарной? Жаждущей, еще одного чуда… чтобы Алесандро тоже не хотел ничего заканчивать…
— Лаура…
Его голос, пробившийся сквозь мучительные мысли, заставил ее вздрогнуть. В его голосе чувствовалось какое-то сомнение.
— Да? — она заставила себя отвечать легко, беззаботно.
Его глаза на секунду обратились к ней, потом опять уставились на дорогу.
— Когда мы приедем в Рим… — он снова поколебался. — Тебе разумней поселиться в моей квартире. Она расположена ближе к моему офису, чем гостиница, где ты сейчас живешь.
Лаура удивленно подняла брови. Он снова бросил на нее быстрый взгляд, и вид ее изумления заставил его нахмуриться.
— Что такое? Ты предпочитаешь вернуться в гостиницу?
Она сглотнула. В растерянности отметила, как сжались сильные, длинные пальцы вокруг руля.
— Хм…
На его губах мелькнула улыбка.
— Что значит «хм»? Это очень хорошая квартира, — услужливо подсказал он. — В ней предусмотрен обслуживающий персонал, так что тебе не придется готовить и убираться. — Он вновь улыбнулся, потом посерьезнел. — Понимаю, ситуацию усложняет твой дом в Англии. Но если ты задержишься в Риме на… скажем, на, неделю-две, я выкрою время съездить туда с тобой. Если ты действительно хочешь сохранить дом за собой, то лучше всего нанять архитектора и строителей, и пусть работают. Буду, счастлив, помочь тебе это организовать. Но, так долго манкируя работу, я запустил дела, поэтому мне следует пожить у себя в квартире, пока мы оба не сумеем поехать в Англию и…
Он взглянул на нее. Лаура смотрела на него, открыв рот.
Он протянул руку и прикрыл его пальцем, не отрывая глаз от дороги.
— Как говорят американцы, то, что не сломано, чинить не надо, — загадочно сказал он, прибавляя скорость, чтобы обогнать грузовик. Закончив маневр, вернулся на ту же полосу, поискал ее руку, поднес ее к своим губам, снова положил ее к ней на колени и произнес: — Отлично, значит, решили.
И включил какую-то музыку.
Она наполнила салон машины. Наполнила Лауру.
А может, то было нечто другое. И внезапно снова воцарилось лето.
33 
