16 
Туда она и вернет украшение. Там разыщут покупателя.
Услышав сзади шаги, она резко повернулась. Из кабинета вышел Маркос. Она инстинктивно спрятала коробочку за спину.
— Что это у тебя? — он шагнул к ней.
— Ничего.
Он криво улыбнулся:
— Почему у тебя такой виноватый вид?
— Почту перепутали, — быстро ответила она. Брови Маркоса взметнулись вверх.
— За этим следит консьерж. — В его глазах блеснуло подозрение. — Погоди, я угадаю. Это какой-то секрет. Положительный тест на беременность?
Что-то в его взгляде насторожило Ванессу. Но она была слишком потрясена полученным подарком, чтобы анализировать.
— Что? — слабо переспросила она.
— Значит, случилось не самое плохое. Что же еще? Тайный поклонник, а?
Его тон звучал шутливо, но Ванесса побелела от ужаса. И тут лицо Маркоса изменилось. Он подскочил и схватил ее за руку. Потом молча взял у нее коробочку. В мертвой тишине открыл крышку и прочел записку.
— И кто же — это приглашает тебя в Мехико за остальными изумрудами?
Ванесса почувствовала, как холодными струйками побежал по спине пот. Он никогда прежде не разговаривал с ней так. Даже в тот вечер, когда она прервала его разговор с герцогиней. Он позволял себе такое с Таки и иногда со Стелиосом, но не с ней.
Она беспомощно смотрела на Маркоса.
— Ну так что? — Он был мрачен и неприступен. — Когда ты намереваешься туда поехать?
Нет! Это не Маркос. Он не такой! Не может быть! Ванесса застыла от ужаса, ее зрачки расширились.
— Никогда, — с трудом ответила она. — Я не желаю иметь ничего общего с этим отвратительным человеком.
— С каким человеком? Кто он? Кто это прислал?
Ванесса слегка отступила и подняла голову.
— Мы встретились в отеле. Космо Димистрис, или как его там.
Глаза Маркоса сузились.
— Космо? Это он прислал тебе браслет? Откуда он взял, что ты готова принять его подарок? Почему решил, что ты поедешь с ним в Мехико за колье?
В его голосе звучала ярость, более того, он, кажется, обвинял ее.
— Поверь, я не виновата. Это он сам все придумал. Он подошел ко мне на вечере, когда ты беседовал с твоей чопорной герцогиней. Верни это ему вместе с его любезным приглашением и предложением стать его любовницей.
— Что? — спросил Маркос голосом, полным ледяного спокойствия.
У Ванессы перехватило дыхание, но она продолжала:
— У него хватило наглости предложить мне это.
Он быстро и горячо заговорил по-гречески. Ванессе не требовался перевод, чтобы понять смысл. Достаточно выразительным было выражение его лица.
— Вот почему я бросилась к тебе и прервала твой разговор с герцогиней.
Она видела, что Маркос все еще сердится, но его гнев был направлен теперь уже не на нее, а на Космо. Он даже слегка улыбнулся.
— Надеюсь, ты сообщила ему, что все еще принадлежишь мне? Что не выставляешь себя на торги в поисках нового покровителя?
Она задрожала.
— Маркос! Не надо шутить такими вещами. Это ужасно!
Его губы были плотно сжаты. Потом он процедил:
— Поверь мне, я вовсе не шучу. Пусть Космо Димистрис только посмеет претендовать на мою любовницу.
Маркос поцеловал ее в губы.
— Ты только моя, — заверил он.
Этот успокаивающий жест лишь сильнее расстроил Ванессу.
— Прошу тебя, не говори этого слова. Это ужасно. Я знаю, что ты шутишь, но все-таки…
— Я шучу? — В его голосе слышалось недоумение.
Ванесса смутилась.
— Ну конечно, ты шутишь, называя меня своей… любовницей.
— Ты считаешь, что быть моей любовницей — шутка?
Ванесса окончательно смутилась.
— Я тебя не понимаю.
— Что ты не понимаешь? Была моей любовницей полгода и не понимаешь?
Она отшатнулась, недоверчиво уставилась ему в глаза.
— Маркос, пожалуйста, не говори так!
— Ванесса, что я не должен говорить? Я ничего не понимаю, объясни.
— Любовница, — прошептала она. — Ты все время повторяешь слово «любовница». Это такая шутка? Маркос, ты пошутил? Зачем ты меня так назвал?
Ее огромные глаза вопросительно уставились на него. Сердце болезненно стучало в груди. Что-то здесь было неправильно, или она чего-то не понимала.
— Я повторяю. — Он говорил медленно. — Я повторяю, почему ты считаешь, что быть моей любовницей — это шутка?
Ванесса опустила веки, потом снова посмотрела на него. Она должна объяснить. Он все неправильно понимает.
— Ты… ты употребил слово «любовница» ради шутки. Но я таких шуток не воспринимаю. Мне не смешно, Маркос. Это даже отвратительно.
16 
