19 
Через десять минут Ванесса, прочтя одну из статей, застыла на месте, забыв про салат и про все на свете. В статье шла речь о женщине, которая долго не подозревала, что беременна.
«Так глупо, — рассказывала женщина. — Я и понятия не имела, что антибиотики могут ослабить действие противозачаточных таблеток. Я была уверена, что не беременна. Я начала поправляться, но решила, что это от переедания. А когда меня затошнило по утрам, сочла, что у меня вирус. Я не заметила ни одного признака беременности, да и не верила, что это могло случиться… »
Ванесса лихорадочно размышляла. С ней такого не могло произойти. Это у другой, совершенно незнакомой женщины проблемы.
Стараясь успокоиться и немного прийти в себя, Ванесса закрыла глаза.
Ей нужно обязательно купить в аптеке тест на беременность, чтобы рассеять сомнения. Не нужно так расстраиваться из-за неприятностей посторонних людей. Тест покажет, что все ее страхи напрасны. После обеда она сходит в аптеку… нет, прямо сейчас! Ей Нужно убедиться, что она не беременна.
А если беременна?
Этого просто не может быть!
Маркос провел рукой по бедру Ванессы под тонким шелком. Он страшно устал после двадцатичетырехчасового перелета. Но теперь, в объятиях Ванессы, все трудности уже не казались ему такими ужасными.
Боже! Как с ней хорошо! Ее близость, красота, чувственность, преданность ему — высшее вознаграждение за все перипетии. Особенно тяжелым был вечер, проведенный с теткой. Она взялась за него основательно, очевидно, подготовленная отцом и Констанцией Димистрис. Он изо всех сил сопротивлялся, не давая уговорить себя на брак с Аполлонией.
— Маркос, чего ты боишься? Все будет отлично, — трещала тетка. — Прекрасная сделка. Объединение состояний Макариосов и Димистрисов очень выгодно. Я бы не возражала против такого брака, если бы Лео, мой сын, захотел этого. Надеюсь, что ты не последуешь его примеру и не откажешься от нее. Если бы кто-нибудь из вас женился на ней, деньги ушли бы в семью Макариосов. Ведь главное-то это. Но если вы с Лео считаете, что жена нарушит ваш образ жизни… Боже, какие же вы все-таки повесы! И оба ошибаетесь. Ваш дядюшка уже через месяц после свадьбы завел себе любовницу. А я и не возражала. Мне-то что! Я вошла в семью Макариосов, зачала наследника. Мне от него ничего другого и не требовалось! Твоя мать сглупила, когда устроила такой шум! Зачем она повсюду хвасталась своими любовниками? Надо было вести себя тихо, чтобы никто ничего не знал. У тебя есть выбор. Ты можешь бросить свою любовницу сейчас и взять новую, когда Аполлония забеременеет. Или, если хочешь, купи своей рыжеволосой — да, да, я все знаю, видела ее снимки в модных журналах, — купи ей квартиру, и пусть она там живет некоторое время. Потом снова будешь к ней ходить. — Тетка посуровела: — Уж не намерен ли ты жениться на ней? Так вот почему ты упрямишься и не желаешь жениться на Аполлонии Димистрис?
В ответ на ее реплику Маркос заговорил не менее резко:
— Имея перед глазами пример вашего брака и супружеских отношений моих родителей, легко догадаться, почему я не чувствую желания завести семью.
— Причем здесь какие-то чувства? — презрительно фыркнула тетка. — Мы говорим всего лишь о браке. Маркос, ты должен понять, что он необходим.
Хорошо, что все теперь позади. Он вместе с Ванессой, и не надо тратить время на пустые разговоры о том, чего никогда не может быть. Никаких браков! Никаких жен!
Кому нужна семья, думал он, гладя бедро Ванессы, если есть красавица-любовница, всегда готовая доставить ему удовольствие!
Он провел рукой вдоль ее тела, ощущая его соблазнительный рельеф. Ее груди стали как будто больше, отметил Маркос. Он наклонился к ее губам. Она тихонько и страстно застонала. Этот звук и мягкая упругость груди волновали и возбуждали его.
Он почувствовал ее ответное желание и придвинулся ближе. Настало время в полной мере вкусить все удовольствия от возвращения домой.
— Закрой глаза, — сказал Маркос.
Она еще не остыла от его ласк, и взгляд был слегка затуманенным.
— Ну, прошу тебя, — повторил он, целуя ее в губы.
Ванесса послушно смежила веки. По всему телу разливалась томная усталость. Она почувствовала, как он слегка отодвинулся, потом что-то тихо щелкнуло, и по груди пополз холодок. Она открыла глаза и вскрикнула:
— Маркос! Какая красота!
— Это австралийские опалы. Каждый камень искрится изнутри маленькой радугой, — объяснял он, поправляя ожерелье на ее шее. — Действительно красиво, — добавил он, — но все равно не затмевает твоей красоты. — И заглянул в ее ошеломленные глаза. — Мне было очень плохо без тебя.
19 
