43 
Девушка не приняла подарок, вопросительно взглянув на Маркела Кузьмича, когда же тот кивнул, разрешая ей его взять, она поставила пакет себе на колени. Возникло ощущение, будто Алина отказывалась руководить собой, переложив заботы о своей персоне на пожилого дядечку. Во всяком случае, она выглядела такой же беспомощной, как и в больнице.
София вернулась к своему месту, а ее стул стоял перед Артемом, и теперь обе свои руки он уложил на его спинку, а на них опустил подбородок. Другого места в кабинете не было, пришлось ей присесть на краешек стула, чтоб слабее чувствовались биотоки с молекулами от этой нервировавшей ее «массы» сзади. Тем временем Маркел Кузьмич негромко разговаривал с Алиной, но, поскольку сидел он спиной к Софии с Артемом, звук его голоса не доходил до них. Вдруг стул с Софией тихонько поехал назад, она слегка повернула голову и процедила сквозь стиснутые зубы этому извергу, пожелавшему приблизить ее к себе:
– Веди себя прилично, прекрати двигать стул!
– Я только хотел спросить… – зашептал Артем у самого ее уха, обдавая дыханием ее щеку и шею. – Сколько времени мы с тобой знакомы?
София обернулась, «растопырив» глаза «во все стороны»:
– Это так необходимо выяснить именно сейчас?!
– Полгода, – сам же Артем и ответил. – У нас уже стаж.
– При чем здесь стаж? – зашипела София, как нормальная скандалистка, которой не нужен лишний повод для скандала. – Еще со сроком сравни (а сама-то сравнила со сроком в тюрьме свою жизнь с Борькой!). Не мог бы ты посидеть молча и не мешать ни мне, ни Маркелу Кузьмичу?
Окончательно разозлившись, она откинулась спиной на спинку стула, намеренно задев ею по рукам Артема (хоть как-то выместив свою злость на нем); он, естественно, убрал руки. А что, собственно, произошло, с чего это она так разошлась? Еще вчера, когда они оба флиртовали напропалую, все было в порядке, сдвигов по фазе у нее не наблюдалось. А сегодня, когда София решила перечеркнуть этот затянувшийся флирт, у нее вдруг запротестовали гормоны! Пожалуй, они просто взбесились, потому что Софию автоматически вышибало из равновесия, когда этот тип был рядом. А какое было первое впечатление от него? Бандит, браток, баобаб, бревно! Он и есть бесчувственное, твердокожее бревно! Чем же околдовал Софию? Обаянием? Рожа у него действительно обаятельная, да и сам… брутальный, как сейчас говорят. Наверное, это означает – невыносимый. Точно! Брутальность Артема – в его невыносимости…
Нежданно-негаданно София почувствовала настоящий ожог на шее, то есть его губы. В те времена, когда она была без ума от Борьки, ничего подобного она не испытывала, а сейчас – словно раскаленная струна пронзила ее от прикосновения губ Артема с головы до ног. София резко выпрямилась. На обеих ее щеках горело по яркому факелу, из-за этого она вообще ничего не видела, кроме каких-то расплавленных пятен перед глазами, слава богу, слышала голоса.
– Сколько тебе лет, Алина? – спросил Маркел Кузьмич у девушки.
– Девятнадцать.
– Где ты живешь?
– В Луганске.
– Как же ты попала к нам, в другую страну?
– Меня забрал Раф.
– Раф – это фамилия?
– Нет, я думаю, просто – Раф.
– Почему он тебя забрал?
– Мы ехали на машине к сестре и не доехали. Пересекли границу, наступил вечер, и мы остановились заночевать в кемпинге…
– Ты куда?
Мать встала на пути у дочери, не давая ей пройти. В последнее время они часто ссорились по таким пустякам, которые мгновенно забываются, а вот сама ссора и обидные слова почему-то помнятся долго и во всех подробностях. Поссорились мать с дочерью и на границе, оставшуюся часть дороги они не разговаривали. Папа еще пытался шутить, мол, у мамы климакс, поэтому она такая нервная, а у дочери формируется характер, и, как любой взрослеющий зверек, она самоутверждается при помощи проявлений агрессивности. Но ссора ссорой, а о безопасности дочери мать и правда заботилась, ведь было уже поздно, кемпинг стоял метрах в пятистах от проезжей дороги, фактически в лесу.
– Жарко, – ответила Алина. – Кондиционера тут нет, холодильник не работает, душ черт-те где, и я иду туда. А потом посижу на воздухе, иначе я умру от теплового удара.
Конечно, сказано это было с отпором, будто разговаривала она не с матерью, а с врагом. Мать готова была взорваться, но отец, тонко чувствовавший приближение грозы, взял жену за плечи:
– Девочки, давайте из мухи не будем делать проблемы. Да, тут очень жарко. Пусть она идет в душ, здесь же пустынное место, хулиганов нет.
43 
