59 
Маленькие и толстенькие ручонки слюнявого сластолюбца обхватили сзади коленки Танвы и, ощупывая, тиская их, стали быстро подниматься вверх. От наслаждения коротышка сначала похрюкивал, а затем и громко засопел. Его пальчики-колбаски стали причинять белошвейке боль, и именно эта боль вернула ее из состояния отрешенности и прострации.
– Ах ты, гаденыш! Чего удумал, подлец! – закричала девушка, осознавшая, что ручки уродливого мерзавца уже как-то умудрились заползти под юбку и почти добрались до Святая Святых, до того, что бережет смолоду и до замужества любая порядочная девица.
Освободиться из цепких объятий девушке оказалось не под силу, но зато ее пронзительный визг, один из самых действенных видов женского оружия, лишь немногим уступающий монотонному нытью и слезам, мигом взбудоражил всех живых обитателей залы. Ортаны мгновенно прекратили избиение червей и повернули в ее сторону головы, а оглохший Арторис быстренько убрал ручонки и отскочил от смутьянки на пару-другую шагов.
– Все, все, я пошутил, больше никаких предложений! Только успокойся, только не ори! – испуганно затараторил толстяк, почему-то озираясь по сторонам и прислушиваясь.
– Палс, дружище, завяжи-ка дурехе рот, а лучше заткни его какой-нить тряпкой! – не пробасил, а прошептал Вернард одному из охранников, уже сделавших пару шагов в сторону белошвейки.
– Не сметь! – так же шепотом произнес Тибар, бросив факел в кучу червей и направившись ко входу, возле которого в данный момент как раз и находилась тяжело дышащая и готовая задушить, зацарапать обидчика девушка. – Продолжайте работу, я ей все объясню! А ты чего встал, поди делом займись! – эти слова вельможи уже были обращены к Арторису. – Ножки коротковаты, так задом червей дави!
Толстяк обиженно надул щеки, словно огромная жаба, но от ответной дерзости удержался и, бурча себе что-то под нос, направился туда, куда его отправил граф, то есть давить червей, но отнюдь не задом. Танва слегка вздрогнула от прикосновения ладони вельможи, легшей ей на плечо. Она потеряла счет времени и не заметила, как Тибар стоял уже рядом с ней и, вместо того чтобы суровым голосом делать внушение, вкрадчиво и с дружеской улыбкой на лице объяснял:
– Послушай, я представляю, что ты чувствуешь! Еще недавно лишь колола пальчики иголками, и вдруг такое… Но все же возьми себя в руки, и даже если очень страшно, то лучше губы искусай, но не кричи! – вещал граф, парализуя и смущая дрожащую всем телом девушку взором своих красивых, ласково смотревших глаз. – Мы на охоте, охота – дело опасное, и неизвестно, кому на ней повезет… Охотник становится жертвой, а дичь победителем, бывает и так, поэтому веди себя сдержанно, будь осторожна! Пойми, мы вместе, мы вместе победим или вместе погибнем! Если твой крик услышат, то вот из этих проходов, – Тибар указал рукой куда-то в темноту, – появятся гаржи. Наше счастье, если один или два, а если их будет больше?
Увлекшись преследованием опасной дичи, Тибар как-то позабыл, что Танва еще не принадлежит к Дому Ортанов. Она была всего лишь человеком и видела, как видит обычный человек. Ее глазам предстал лишь маленький кусочек подземелья, освещенный четырьмя факелами. Она не видела дальней стены… лишь однородную темноту.
– Прошу тебя, больше никогда не кричи! А на приставалу толстопузого не обращай внимания. Он выглядит ужасно и еще хуже воспитан, но, когда мы рядом, все равно не осмелится причинить зло.
– Зачем, зачем безликие делают это? – буквально выдавила из себя Танва вопрос.
– Гаржи – нежить, они убивают людей и питаются их плотью, разве тебе об этом не вещали на проповедях священники? – не сразу поняв, о чем пошла речь, ответил Тибар, все так же по-дружески улыбаясь и легонько оглаживая ладонью хрупкое девичье плечо. – Преисподняя сотворила множество мерзких тварей, с которыми нам приходится вступать в бой, одних убить просто, других тяжелее, но все они смертны, даже если до этого уже разок умирали, – граф позволил себе смешок. – Некоторые нетребовательны к пище и пожирают людей целиком. Другие очень разборчивы, к примеру, вампиров интересует лишь кровь, а оборотни полностью сжирают человека, даже кости обгладывают. Что же касается гаржей, то они своего рода гурманы, едят лишь внутренности, притом теплые. Далеко не каждому и из людей приятно есть остывшее мясо, тем более, если оно жирновато…
Изгнание с трупов червей было окончено, о чем сообщил графу Вернард, призывно маша рукою. Напоследок приветливо улыбнувшись, граф собрался уже уходить, но любознательная девушка задала еще один вопрос:
59 
