ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  102  

– Смываться надо, – бросил угрюмый.

– Да, – поддержал его щуплый. – Все бросить и хилять, пока нас не загребли.

– Мы недополучили бабки, – буркнул толстогубый.

– Да к черту бабки! – постепенно щуплого одолевала истерика. – Как прикатит сюда ОМОН – нам всем крышка будет.

– А вот мы и проверим, – криво усмехнулся толстогубый. Казалось, этот человек ничего и никого не боится. Он подошел к Лизе, взял ее за подбородок. – Ты смелая. Уважаю. Доживешь до утра, тогда поверю тебе…

* * *

Они шли по льду очень долго, бесконечно долго. Черкесов тянул за собой Вероничку, крепко сжимая ручку девочки. Лед покрыл плотный слой наста, что в некоторой степени облегчало передвижение – ноги пробивали корку, упирались в снег. Однако были места, где лед стоял чистый, но бугристый, едва присыпанный свежим снежком. Ступая на такие места, Черкесов часто падал, за ним и Вероничка. Он уже перестал чувствовать раненую ногу, вообще не чувствовал тела, лишь думал, как бы побыстрее добраться до города. Он торопился, поэтому на падения не реагировал, не ощущал боли. Падал, и тут же поднимался, и тупо шел вперед, глядя на огни города.

А город стоял, как заколдованный, – чем быстрее шел Черкесов, тем, казалось, дальше «убегал» он. Василий Романович, несмотря на то, что из верхней одежды у него было только пальто Лизы, которое он набросил на плечи, взмок. Изредка он останавливался, чтобы отдышаться и утереть пот, катившийся по лицу. Вдобавок ему досаждали снег и ветер, особенно на открытом пространстве. Ветер хоть и дул в спину, не облегчал дороги – стоило на минуту остановиться, как холод быстро проникал под одежду, а пот на ветру становился ледяным. Нет, надо только идти, непрерывно идти…

Вероничка молчала, сопела, но плелась за Черкесовым, чуточку отставая и повиснув на руке. Но вот, после очередного падения, она не поспешила подняться, как поднималась раньше.

– Вероника, вставай, – хрипло сказал Черкесов, сам находясь на последнем пределе. – Немного осталось.

– У меня ножки устали, – скуксилась она. – Я хочу пить.

– Ты же большая девочка, – вяло уговаривал ее Черкесов. – Ты ведь знаешь, что у нас воды нет. А снег есть нельзя, ты простудишься, заболеешь воспалением легких. Потерпи. Идем, Вероника. Маме нужна помощь.

В ответ малышка всхлипнула.

– Только не реви… – пробормотал Черкесов, у него не было сил на уговоры. – Я тоже устал, Вероника. Ну, посмотри, вон огоньки. Идем. – Вероника и не помышляла вставать. – Ты очень вредная девочка. Ты думаешь только о себе… Вставай, черт возьми…

– Э-э-э… – раздался в ответ невыносимый рев.

– Прекрати! – прикрикнул он на девочку. – Иначе останешься здесь одна.

Ага, так она и прекратила! Еще больше разревелась. В завывающей снежной мгле плач маленькой девочки бил по нервам, привносил в душу полную безнадежность. Ему уже казалось, что дойти до берега просто невозможно, они рухнут тут, на льду, без сил и замерзнут. Убежать от убийц и погибнуть, видя огни города, – это злая шутка судьбы. Он тут же отогнал черные мысли. Нет, надо идти!

А Вероника плакала. Василий Романович мало занимался воспитанием своих детей, ему все некогда было. Он не знал, как уговорить ребенка, на какие нажать рычаги, чтобы заставить девочку идти дальше. Но и стоять долго нельзя – все тело сразу охватывал холод. Даже нельзя сделать несколько шагов в сторону, чтобы напугать Веронику и тем самым заставить подняться, – легко потерять ее. Кругом тьма и метель. В этой круговерти они могут долго бродить, слыша голоса друг друга, и не столкнуться. Если б не свечение огней города, можно было подумать, что он ослеп. Оставался один выход.

– Вероника, не плачь, – выговорил Черкесов, облизнув сухие губы.

Его тоже мучила жажда. Странно, ведь жажда случается при жаре, когда нещадно палит солнце, – в памяти вплывали жаркие дни, высокие стаканы, наполненные водой с пузырьками. И никогда Черкесов не слышал, что жажда терзает при холоде да еще при обильном снегопаде, который легко превратить в воду. Василий Романович присел, зачерпнул рукой свежего снега, пожевал его, превращая в воду. Как хочется пить… Хочется глотать воду, глотать, пока не напьешься. Но снегом не напьешься. А вода – в городе, до нее надо дойти. Он пожевал еще снега и приказал Веронике:

– Лезь ко мне на спину. Только держись крепко. – Она послушно обхватила его шею руками, а ногами туловище, Черкесов с трудом поднялся, сцепив руки в замок под попкой девочки. – Не дави шею… дышать нечем. За плечи… держись…

  102