Материал был безжалостно отодран — в прослойке между кирпичом и фальшивой стеной удалось найти целых три камеры. Еще одна камера была найдена в коридоре, и, как выяснилось уже вечером, в каждой комнате находилось по одной хорошо замаскированной камере.
Остальная команда, за исключением Клеманса, который помогал Грэму и Джазу была занята подготовкой к обороне замка.
С побережья были принесены камни, которые мы сложили на втором этаже рядом с окнами. Полночи нам всем пришлось провести за изготовлением самодельных катапульт: Карл, наблюдавший за съемками какого-то фильма по своему сценарию, видел, как делают нечто подобное.
Глубокой ночью мы все обнаружили себя среди ужасного погрома: большинство кроватей было сломано — из деталей мы делали катапульты, — по комнатам и в зале валялись куски фальшивых стен. Под дверями возле центрального и черного хода была натянута проволока, которую Грэм и Джад извлекли из проводов, подведенных к камерам.
Помощи ждать было неоткуда — связаться с миром за пределами острова у нас не было никакой возможности. Но мы не собирались сдаваться и умирать, как жертвенные агнцы. Мы были намерены биться до конца, отомстить за Лилланда и доказать этим «богам правосудия», что им не так-то просто будет расправиться с нами, простыми и грешными смертными.
Приготовившись таким образом, мы все же решили лечь и хотя бы немного поспать. Мы знали, что те, кто заманил нас в эту ловушку, находятся на острове — иначе кто бы наблюдал за тем, что происходит в замке, — и не сомневались, что наше поведение не останется безнаказанным. Поэтому кому-то следовало нести вахту и караулить наш сон. Этим кем-то вызвался быть Грэм Фэрроуз.
Конечно, я не могла оставить своего дорогого доктора, и мы с ним устроили подобие романтического ужина: поставили посреди всеобщего разгрома несколько свечек, захваченных Грэмом в путешествие, и два бокала, наполненных остывшим зеленым чаем. Чай заварила для нас Мажетта, которая божилась, что он бодрит не хуже, чем кофе.
Рядом с Грэмом я не испытывала страха. Мой любимый доктор вселял в меня уверенность в себе и силу. Правда, мне казалось, что сам Грэм боится, но теперь я хорошо понимала, чем вызван его страх.
— Грэм, со мной ничего не случится, — уверила я его, подняв бокал с зеленым чаем. — Я знаю, что за будущее не пьют, и все-таки давай выпьем за то, что мы вернемся. Мы все вернемся в ту жизнь, от которой бежали.
— Не в ту, от которой бежали, а в другую, новую жизнь, — поправил меня Грэм. — Мы вернемся в другую жизнь другими людьми.
Я знала, Грэм не так уж уверен в том, что нам удастся выбраться с острова, но он не хотел пугать меня своими сомнениями и старался поддержать мою веру в то, что все закончится хорошо. Это было так великодушно — я ведь и сама прекрасно знала, что наши шансы спастись практически равны нулю, — и сила Грэма заставляла меня проникаться к нему еще большим уважением. Он был по-настоящему сильным человеком. Может быть, Грэм не знал, что с нами станется, но по крайней мере намерен был сделать все, чтобы мы спаслись.
Мне не нравилась его идея отправиться на поиски организаторов шоу, и я не хотела, чтобы Грэм оставлял меня в замке, поэтому считала необходимым поговорить с ним об этом.
Грэм услышал мои слова, но был непреклонен.
— Нет, Ди, я не возьму тебя с собой, даже не проси об этом, — заявил он, посмотрев на меня своими потемневшими глазами. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
— А обо мне ты подумал? — раздраженно поинтересовалась я. — Я ведь тоже люблю тебя и буду сходить с ума от страха за твою жизнь. И потом, — немного мягче продолжила я, — неужели ты думаешь, что в замке безопаснее? Конечно, мы сделали все, что могли, но разве этого будет достаточно, если сюда придут люди с оружием?
— Ди… — В его голосе я услышала такую пронзительную боль, что сердце мое сжалось. — Ради бога…
— Но ведь я права, Грэм. Внутри не менее опасно, чем снаружи. Давай не будем обманывать друг друга.
— Я не обманываю, — покачал головой Грэм и поставил на ковер бокал с зеленым чаем. — Я просто хочу тебя уберечь.
— Так позволь мне пойти с тобой. Ты будешь знать, что я рядом, и нам обоим будет легче.
— Ди, прошу тебя… — Грэм придвинулся ко мне.
Я почувствовала на своей щеке его теплое дыхание, от которого внутри у меня вспорхнула тысяча бабочек. Остров, наше неопределенное — или вполне определенное? — будущее отошли на задний план. Я уже не могла думать ни о ком, кроме Грэма. Он осторожно коснулся губами кончика моего уха, а затем его губы скользнули по виску к моим глазам.