53 
— Грейс, а может, ключ принадлежал великану? — предположила я. — И где-нибудь неподалеку есть гигантская дверь?
— В легенде об этом ни слова не сказано, — покачала головой Грейс. — Но, кто знает, вдруг мы найдем и дверь.
Часть нашей группы направилась осматривать рыбацкие хижины, а другая часть спустилась к побережью. Очень скоро мы с Грэмом, забравшиеся в одну из полуразрушенных хижин, услышали внизу громкие крики. Грэм схватил меня за руку — в последнее время он постоянно следил за тем, чтобы я не ускользала из его поля зрения, — и мы спустились к остальным.
Каменную дверь, спрятавшуюся за большим валуном, удалось обнаружить Джаду Оснасу. Эта конструкция, по всей видимости, закрывала углубление в скале. Нельзя сказать, чтобы дверь была большой, но замок, который на нее повесили, имел внушительные размеры. К счастью, Карл Рэдклиф взял на себя труд нести ключ, который мы на всякий случай решили захватить с собой.
Нас всех лихорадило от волнения. Разгадка была совсем близко. Карл повернул огромный ключ в замочной скважине, Клеманс снял открытый замок, а потом мужчинам пришлось всем вместе подналечь, чтобы отворить тяжелую дверь.
Увы, надеждам, которыми тешил себя каждый из нас, не суждено было сбыться. Маленькая пещера таила в себе вовсе не разгадку нашей головоломки. Она скрывала в себе куда более страшную тайну — тело Лилланда Тиглера…
Жуткое, невероятное открытие, сделанное нами в пещере, настолько потрясло всех участников, что кое-кто даже упал в обморок. Как это ни странно, сознание потеряла вовсе не Лив. Чувств лишился Джад Оснас, который, как выяснилось, панически боялся мертвецов, потому что его ныне покойный дед жил и работал в похоронном бюро.
Мои предположения относительно наших страхов, на которых играли в этом чудовищном шоу, стали настолько очевидными, что я не могла больше молчать и рассказала всем собравшимся о том, что видела и слышала на этом странном острове. Клеманс, которому уже нечего было терять, решил поддержать меня и поведал свою историю о встречах с призраком.
Выяснилось, что с каждым участником на этом острове случилось то, чего он больше всего боялся: Лив, страшно переживавшая за свою внешность, несколько дней просыпалась с обезображенным аллергией лицом; Клеманс, напуганный в детстве мыслями о смерти и призраках, столкнулся с ними в первый же день своего пребывания на острове; Мажетта Спаулер, смертельно боявшаяся пауков, проснулась в одной постели с тарантулом; Лилланд, испытывавший страх перед высотой, в конечном итоге выпал из окна замка; Грейс, страдавшая клаустрофобией, целый день просидела в запертом помещении; Карл чуть было не умер той смертью, что его так пугала, и спасся исключительно благодаря Лилланду и доктору; Джад Оснас не только увидел мертвеца, но и узнал в нем своего хорошего знакомого. Что касается меня, то я никогда не испытывала потаенных страхов и единственное, что могло меня напугать, это призрак моего отца, призрак моей совести.
Всех взволновал вопрос — чего же боится доктор, о чьих страхах никто до сих пор ничего не слышал. Грэм долго думал, прежде чем ответить, и, лишь когда моя рука нащупала под столом его руку, он наконец сделал признание.
Мой милый и добрый доктор боялся собственной беспомощности. Его пугало, что он не сможет помочь человеку, который нуждается в его помощи. Грэм боялся, что по его вине кто-нибудь умрет. И еще он сходил с ума от мысли — но об этом я узнала чуть позже, — что одним из его пациентов станет близкий и дорогой ему человек.
Осталось лишь понять, кто играет на наших страхах и как организаторы шоу узнали о том, что большинство из нас так тщательно скрывало от окружающих? Ответ нашелся тогда, когда Карл Рэдклиф назвал имя психоаналитика, к которому регулярно обращался за помощью. Услышав имя Джонатана Багвилла, Лив Такер забилась в припадке истерического смеха. Я бы с радостью последовала ее примеру, если бы мне не пришлось бежать за стаканом холодной воды, а Грэму — потчевать несчастную очередной таблеткой успокоительного.
Оказалось, что Джонатана Багвилла посещали все «девять негритят». Кто мог предположить, что этот человек, давший клятву не разглашать откровения своих пациентов, сыграет с нами такую страшную шутку?
— Интересно, сколько ему заплатили организаторы, — сказал Клеманс. — Лично я помню, что за свои сеансы он брал неплохие деньги. Правда, мой отец готов был заплатить ему вдвое больше, лишь бы я образумился и встал на путь истинный.
53 
