Особенно,... 
159 
Все дело было в детях. Эрик обнажил перед ней душу, и Хани поняла — все, что томило его, что привело на край пропасти, было связано с его детьми.
— Почему же ты не с ними?
— Их мать не позволяет мне с ними видеться.
— Но почему она так жестока?
— Потому что думает… — Рот Эрика искривился. — Она не позволяет мне быть рядом с ними, потому что считает, что я совратил их.
Мозг Хани не смог воспринять сорвавшееся с его губ слово.
— Совратил их?
Эрик говорил, не разжимая губ, каждый звук был для него пыткой:
— Она считает, что я домогался своих дочерей. — Он как будто мгновенно состарился, в глазах его застыла безнадежность.
Ошеломленная, Хани смотрела, как Эрик повернулся и вышел из «Загона». Раздался звук его шагов по деревянным ступенькам крыльца, а затем наступила тишина.
Хани продолжала смотреть в пустой дверной проем. Она все пыталась осознать то, что сказал ей Эрик. В мозгу Хани всплывали старые газетные истории о вожатых скаутов, учителях, священниках — людях, якобы любивших детей, но на самом деле растлевавших их. Но ее сердце отвергало возможность того, что Эрик мог быть одним из таких людей. Хани во многих вещах сомневалась в своей жизни, но ничто на земле не смогло бы ее убедить, что Эрик Диллон — в любом из своих обличий — мог умышленно нанести ребенку вред.
Хани бросилась вслед за ним. День подходил к концу, и небо испещрили багровые, пурпурные и золотистые полосы заката. Эрик исчез. Хани побежала сквозь заросли деревьев к озеру, но ни на размытом берегу, ни на осыпающейся дамбе никого не было. На мгновение Хани растерялась, а затем что-то внутри подсказало ей, где найти Эрика.
Обойдя деревья, Хани увидела Эрика Диллона, взбиравшегося на верхнюю площадку «Черного грома». Несмотря на всю свою неприязнь к горкам, он инстинктивно выбрал то же место, что так неумолимо влекло и ее. Люди всегда стремятся к вершинам, когда им нужно прикоснуться к вечности.
Эрик стремительно взбирался наверх, и цвета его рубахи и штанов в горошек смешивались с яркими красками заката. Хани понимала его желание, потому что и сама не раз совершала такие восхождения, но она почувствовала, что не должна сейчас оставлять Эрика одного.
Присобрав пышный тюль юбки вокруг ног и заправив по возможности всю лишнюю материю за пояс платья, Хани тоже полезла наверх. Она взбиралась здесь десятки раз, но никогда прежде на ней не было пяти ярдов белого тюля, делавшего движения такими неуклюжими. На полпути к Эрику Хани оступилась. Едва не сорвавшись, она тихонько чертыхнулась.
Этот звук привлек внимание Эрика, и Хани услышала его встревоженный голос:
— Ты что, с ума сошла? Спускайся вниз! Ты можешь сорваться!
Не обращая внимания на его слова, Хани, держась одной рукой, снова заправила другой рукой юбку за пояс.
Эрик уже пролез под перила и двигался с площадки ей навстречу.
— Не спеши так! Ты можешь оступиться.
— Да я могу лазить, как кошка, — ответила Хани, возобновляя подъем.
— Хани!
— Не отвлекай меня!
— Боже…
У нее перед глазами показались блестящие черные пиратские сапоги и лиловые шаровары.
— Я прямо под тобой, — предупредила она. — Больше не спускайся.
— Стой на месте! Я стану рядом и помогу тебе спуститься.
— Забудь об этом. — Хани перевела дыхание. — До верха уже гораздо ближе, чем до земли, и у меня уже не осталось сил, чтобы сейчас спускаться.
Эрик, должно быть, решил, что благоразумнее уступить Хани, чем спорить с ней, потому и стал взбираться рядом с нею наверх. Добравшись до площадки, Эрик проскользнул под перила и, схватив Хани за руки, затащил ее к себе.
В изнеможении они уселись на площадку, свесив ноги в промежутки между балками.
— Ты с ума сошла, — сказал Эрик?
— Знаю. — Складки юбки накрывали их ноги и часть площадки. Местами тюль цеплялся за необработанную деревянную поверхность, а нашитые на юбку полумесяцы и звезды отражали свет заходящего солнца.
Их силуэты вырисовывались на испещренном цветными полосами небе; внизу, как игрушечные, виднелись окрестности парка — верхушки деревьев, напоминавшие маленькие зеленые губки, крохотное зеркало озера, очертания колокольни далекой церкви. В этом небесном пристанище нельзя было забыть о том, что за пределами пустынного парка развлечений существует другой, более опасный мир.
Хани посмотрела на легендарный первый спуск:
— Знаешь, что здесь происходит, когда спускаешься в вагончике до самого низа?
159 
