Особенно,... 
201 
— Господин, я умоляю вас разрешить мне говорить! — сказала она, задыхаясь, потому что была ошеломлена силой его страсти.
Пыл в его глазах сменился изумлением. Мюрад сообразил, что не сумел ввести ее в заблуждение своим стремительным натиском, поэтому сказал:
— Говори, Марджалла.
Пусть она покончит со своими мольбами, чтобы оставшуюся ночь он мог провести, целуя эти прелестные губы, преподавая ей уроки, как этим великолепным ртом доставлять ему бесконечное удовольствие.
Эйден тщательно подбирала слова. Ей неожиданно стало понятно, что этот человек — грозный противник, у нее есть всего лишь одна возможность попытаться убедить его.
— Господин, — начала она, — я не могу не понимать, какую честь вы оказываете мне. Ваша мать объяснила мне все, и я понимаю ваше желание выполнить ваши обязательства, поскольку мой муж, принц, находился под вашим покровительством. Я позволю себе освободить вас от необходимости брать меня в жены. Как вы знаете, Явид-хан выкупил меня из рабства, побывав у судьи и подписав бумаги о моем освобождении. У меня нет никаких других желаний, кроме желания вернуться на родину, и я умоляю вас позволить мне сделать это.
— Нет, — слово прозвучало жестко, на минуту воцарилось тяжелое молчание.
— Я не ваша рабыня! — возразила Эйден.
— Именно ею ты и являешься, — спокойно сказал он.
— Нет! Это не так, мой господин! Принц Явид-хан сделал меня свободной женщиной, и, будучи свободной, я решила вернуться домой. Я не хочу быть одной из ваших женщин.
— Ты говоришь, — вкрадчиво сказал султан, — что принц ходил к судье и даже подписал бумаги об освобождении тебя из рабства. Где эти бумаги, Марджалла? Покажи их мне. Хотя это будет для меня жестоким ударом, я тут же отпущу тебя и позабочусь о твоем возвращении на родину. Покажи мне эти бумаги!
— У меня их нет, — ответила она. — Не было нужды все время носить их с собой. Они лежали в шкатулке для драгоценностей в моих комнатах во дворце принца. Думаю, что они погибли при пожаре, когда наш дом сгорел дотла.
— Значит, ты не можешь доказать правдивость своих слов! — сказал султан голосом, в котором слышалось торжество. — Без этих бумаг, Марджалла, ты по закону останешься рабыней. Рабыней, которую прислал мне мой друг, дей Алжира. Рабыней, которую я подарил послу Крымского ханства. Рабыней, хозяин которой сейчас умер и которая поэтому становится моей собственностью. Я совершенно точно могу сказать, что ты являешься моей рабыней, Марджалла. Его черные глаза обшаривали ее обнаженное тело. Она была ошеломлена. Он знал, что ее слова — правда. Он присутствовал на ее свадьбе!
Забыв о неловкости, которую может испытывать женщина, стоя обнаженной перед мужчиной, Эйден распрямилась в полный рост.
— Мой господин, вы знаете, что я говорю правду.
"О Аллах! — подумал он, не отрывая глаз от ее красивого тела. — Она прекрасна. Она — само совершенство!» Он почувствовал, как под шелковым халатом его член начинает подниматься, откликаясь на картину изумительного женского тела. У нее потрясающие груди. Большие и полные, с дерзко торчащими сосками. Ему не терпелось обхватить руками тонкую талию, поласкать нежную плоть ее ягодиц.
— Я никогда не видел твоих бумаг об освобождении, Марджалла. Ты не можешь мне их показать. Поэтому я полагаю, что по закону ты принадлежишь мне, и я буду делать с тобой то, что мне захочется.
— Тогда вам лучше сразу убить меня, мой господин, — сказала она тихо, — потому что я не уступлю вам, я не дамся вам, и, если говорить честно, я предпочту умереть, но не оказаться в ваших объятиях.
Черные глаза Мюрада засверкали от предвкушения удовольствия. Уже давно ни одна женщина не сопротивлялась ему. Томные красавицы, которых впервые приводили к нему каждую пятницу, обычно обмирали и стонали от удовольствия, когда он занимался с ними любовью. Они смиренно принимали уготованную им участь, большинство из них считали это удачей. Однако сейчас перед ним стояла женщина, которая всего несколько месяцев назад была свободной. «Я не дамся, — говорила она. — Я не дамся вам». Она угрожала ему. Султан закинул голову и расхохотался.
— Тебе и не нужно ничего давать, Марджалла. Я просто привык брать все, что пожелаю. — Он резко протянул к ней руку, застав ее врасплох, обнял ее и прижался мокрым ртом к ее губам.
Эйден всегда была сильной девушкой, и если она оказалась совершенно не готовой к нападению султана, то уж Мюрад был совершенно потрясен, когда добыча вырвалась из его объятий и ее аккуратно обработанные ногти вцепились ему в лицо, туда, где кончалась рыжая борода.
201 
