— Смотри на меня, Марджалла! — приказал он. Она перевела на него взгляд, и он улыбнулся жесткой улыбкой, сумев правильно прочитать то, что таилось в ее яростных серых глазах.
— Ты не всегда будешь ненавидеть меня, моя несравненная, — сказал он самоуверенно. — Со временем ты полюбишь меня, как все они любят меня. Ты будешь жаждать моих ласк, и наступит даже такое время, когда ты станешь вымаливать эти ласки, хотя сейчас и сомневаешься в этом.
— Я прежде умру, мой господин, — прошептала она. — Приручить свободного человека невозможно, а я рождена свободной. Явид-хан понимал это и освободил меня. Вы меня не понимаете, но не надейтесь, что я буду цветком в вашем огороженном стенами саду. Я не такая, как другие, которые благоденствуют здесь. Я увяну и умру, мой господин, и вы никогда не сможете по-настоящему обладать мной!
О Аллах! Как ее протест возбуждал его! Он чувствовал, как сильно бьется его член внутри ее горячего тела, но он еще не был готов достигнуть вершины наслаждения. Ее слова уязвили его, и он почувствовал, что должен наказать ее, унизить, доказать, что она в его власти, а как сделать это, он знал отлично. Он резко выдернул свой набухший член из ее тела и снова отдал евнухам какое-то приказание. Они поспешно подскочили, вытащили из-под ее спины подушки и развязали ее. «Неужели я победила?» — удивилась она, но быстро поняла, что это не так. Вместо того чтобы отпустить ее, евнухи перевернули ее на живот и снова привязали. Под низ живота подсунули две небольшие твердые подушки, поэтому бедра ее оказались приподнятыми. Она почувствовала, как султан легонько гладит ее по спине, потом откинул ее волосы и поцеловал в шею. От теплых губ у нее по спине побежали мурашки. Он закинул длинные косы ей за голову, на шелковый матрас. Его губы нежно тронули ее ухо, и она почувствовала, как его язык лижет ее щеку. Потом он тихо прошептал:
— У женщины есть два девственных места, Марджалла. Я подозреваю, что твоего второго места еще никто не касался. Разве это не так?
— Я… я не знаю, что вы имеете в виду, — растерянно сказала она. — Второе девственное место?
Он навис над ее распростертым телом, его рука гладила ее зад, скользя между двумя ягодицами, а потом его палец неожиданно и дерзко вторгся между ними и оказался внутри ее тела.
— Вот, — сказал он, — вот твое второе девственное место, моя несравненная Марджалла. Бывал ли здесь хоть один мужчина?
— Никогда! — выдохнула она.
Он спокойно просунул свой палец дальше. Эйден стало невыносимо страшно.
— Перестаньте! — взмолилась она. — Прошу вас, не надо.
Она попыталась избавиться от отвратительного пальца, но не сумела, отчего чувство страха еще усилилось. Палец он убрал, и едва она успела вздохнуть с облегчением, как оказалось, что это было преждевременно. Она почувствовала, как он смазывает заднее отверстие какой-то мазью, а потом крепко цепляется руками за ее бедра. Какое-то первобытное чутье подсказало Эйден, что должно произойти, и она отчаянно закричала:
— Во имя Бога, нет! Сжальтесь надо мной, господин! Не трогайте меня!
Султан ощутил необыкновенный прилив сил, когда сумел насильно заставить женщину подчиниться своей воле. Не желая нанести ей телесные повреждения, он не торопясь приложил головку своего члена к складкам ее заднего прохода и нажимал до тех пор, пока тот не раздвинулся и не впустил его. Добившись этого, он минуту подождал, а потом снова начал с силой вдавливаться дюйм за дюймом до тех пор, пока целиком не погрузился в нее. Эйден рыдала, совершенно сломленная морально. Над ее ухом раздавались постанывания Мюрада. Она была такой замечательно тугой. Он дрожал от страсти, когда его член погружался в ее передний проход, а сейчас он пульсировал с удвоенной силой. Он использовал женщин подобным образом множество раз, но никогда прежде не испытывал ощущения, подобного тому, которое получал от нее. Ему хотелось завершения! Сдерживаться больше он не мог! Почти полностью вынув свой член, он снова погрузился в нее, и снова вынул, и снова погрузился, повторяя это до тех пор, пока она не стала истерически рыдать под ним. Наконец он издал торжествующий крик и рухнул на нее, придавив ее своим весом и лишив возможности дышать.
Эйден потеряла сознание.
Когда он наконец скатился с нее, обнаружили, что привести ее в чувство не могут. Она не приходила в себя, и никакие возбуждающие средства не помогали. Расстроенный Мюрад приказал отнести ее обратно в комнаты, а для развлечений на эту ночь ему привели другую девушку.