145 
— Я графиня Брок-Кэрнская, монсеньор, меня зовут Велвет Гордон.
— Вы голодны, миледи? Может быть, хотите пить?
— О да, милорд. Я хочу и есть, и пить. Так жарко! Властитель обернулся к своим людям.
— Оставьте нас, — приказал он им, — а ты, Рамеш, проследи, чтобы слуги принесли вина и фруктов. Эта женщина совсем никакая не злодейка, как ты вообразил. Насколько я понял, у себя дома она весьма высокопоставленная особа. Я подозреваю какое-то вероломство со стороны португальцев, и это бедное существо стало их жертвой.
— Значит, она португалка, Величайший?
— Нет, мой друг. Я еще не знаю, где она родилась, но она может говорить со мной на языке франков. Скоро я узнаю все, и тебе не стоит опасаться за меня. Она не представляет никакой опасности.
Рамеш кивнул. Властитель излучает какую-то магию, когда дело доходит до общения с людьми. Разве не он фактически в одиночку объединил эту огромную страну, которая на протяжении веков раздиралась на части воинственными группировками, натравливавшими семью на семью, соседа на соседа? Разве не он был первым мусульманским властителем, допустившим индусов в правительство и армию? Рамеш кивнул и вышел из зала, увлекая за собой остальных.
Велвет чуть-чуть расслабилась и быстро взглянула на человека, спокойно сидевшего, скрестив ноги, среди груды разноцветных подушек на возвышении перед ней. Она прикинула, что если он встанет, то окажется среднего роста, не намного выше ее, а она была довольно высокой для женщины. Он был красиво одет и усыпан драгоценностями. Под его легкой блузой она разглядела широкую, гладкую, мускулистую грудь, суживающуюся книзу, к тонкой талии. У него был золотистый цвет лица, он был чисто выбрит, если не считать коротко подстриженных маленьких темных усиков. Брови у него были тонкие и черные; его блестящие глаза тоже были черные, немного раскосые, что выдавало присутствие в нем монгольской крови. Широкий лоб, тонкий, слегка коротковатый нос, а под левой ноздрей маленькая родинка размером с горошину. У Властителя был чувственный рот, но общее выражение его лица оставляло впечатление спокойствия и чувства собственного достоинства.
Акбар дал ей возможность успокоиться и затем сказал:
— Смею уверить вас, мадам, что никто здесь не собирается причинять вам вреда. Может быть, вы подойдете и присядете на ступени рядом со мной? Здесь вам будет гораздо удобнее, чем в вашем углу.
— Я не отдам оружия, — ответила она.
— Если оно придает вам чувство безопасности, оставьте его себе. — Он по-доброму улыбнулся ей. — Идите, — сказал он, протягивая ей руку.
Велвет чисто инстинктивно, сама не зная почему, доверилась ему, медленно выбралась из своего убежища и осторожно присела на длинную удобную подушку, брошенную на мраморные ступени у подножия его трона.
— Благодарю вас, милорд, — просто сказала она. В комнату молча вошел слуга, неся поднос, на котором стояли два кубка с охлажденным вином и блюдо с кусками какого-то сочного плода, который Велвет видела впервые. Низко поклонившись, он предложил поднос сначала Акбару, а потом ей.
— Что это за плод? — спросила она. Он был светло-оранжевым и весьма соблазнительным на вид.
— Это дыня, — ответил Акбар, — очень хорошая и сладкая. Этот сорт мне специально привозят с севера, из моей столицы Лахор. Попробуйте кусочек, — предложил он ей и взял один сам.
Следуя его примеру, она взяла ломтик и впилась в него зубами. Он был восхитителен и вместе с легким холодным вином быстро поднял ей настроение.
Когда она съела половину дыни и выпила вина, он начал ее деликатно расспрашивать.
— Скажите мне, мадам, — обратился он к ней. — вы не португалка и не француженка, хотя и говорите на этом языке. Где же ваша родина?
— Я англичанка, милорд, — ответила она ему, изящно слизывая сок дыни со своих запачканных пальцев, и вдруг осознала, как грязны ее руки, особенно ногти.
Акбар был мужчиной, который всегда замечал все вокруг, и его развеселила эта типично женская реакция, проявленная ею среди всех ее треволнений. Он пока так и не разобрался, как же она выглядит под слоем грязи и спутанными волосами, но одно он разглядел сразу, когда она взглянула на него: черты лица у нее прекрасные, а глаза — цвета изумруда.
— Так, значит, вы англичанка, — повторил он, и она кивнула. — Несколько лет назад у меня здесь побывало несколько англичан. Они привезли мне письмо от вашей королевы. Она правит до сих пор?
145 
