148 
Жестами они показали ей, что она должна стоять спокойно. Затем одна из девушек вытерла ей волосы насухо. Когда банщицы посчитали, что прошло достаточно времени, они смыли миндальный крем с ее кожи, и, к ее удивлению, вместе с ним с ее тела исчезли все волосы. Велвет была прямо ошарашена, потому что, хотя ей никогда не приходило в голову убирать волосы с рук и ног, но освобождать свое венерино место от шелковистой поросли было долгой и болезненной операцией. Правда, мама всегда говорила, что настоящая леди не допустит никаких зарослей в интимных местах.
Ее еще раз вымыли, но на этот раз терли нежно, используя мягкую ткань и душистое мыло. Они так тщательно отмывали ее, что несколько раз Велвет густо краснела от смущения, но все ее протесты оставались без внимания. Они не понимали, что она им пыталась сказать, так же как и она не понимала их. В конце она уже выносила все это с трудом.
Наконец ее отвели к мраморной скамье и жестами предложили сесть. Пока одна из девушек чистила и подрезала ей ногти на руках, другая, встав перед ней на колени, осмотрела ее ноги и огорченно зацыкала при виде того, в каком состоянии они находятся. Потом начала оттирать их пемзой и срезать с них мозоли и, наконец, вычистила и подрезала ей ногти на ногах.
Теперь, уже улыбаясь, банщицы отвели Велвет в другую комнату, где был большой бассейн. Показывая ей на широкие ступени, которые вели в него, они предложили ей спуститься в воду. Велвет с радостью подчинилась и, к своему удовольствию, обнаружила, что вода в бассейне теплая и благоухающая.
— Ox! — вздохнула она-с явным удовольствием, и банщицы тихо захихикали, прикрывая рот ладошками, радуясь, что она осталась довольна. Впервые за последние месяцы она так прекрасно чувствовала себя. Велвет долго плавала и плескалась в бассейне, как маленькая девочка, сбежавшая с нудных уроков.
Над ней, спрятавшись за резной ширмой, стоял Акбар, наблюдая за ее шалостями и получая все большее удовольствие от вида ее крепких молодых грудей, гладких бедер и чудесных длинных ног.
— Ну, Рамеш, — сказал он своему управляющему, стоявшему рядом с ним, — что ты теперь думаешь об этом португальском подарке? Женщина очень красива! Взгляни на ее кожу! Она белее снегов Кашмира! Я хочу, чтобы ее не выпускали на солнце. Проследи, чтобы с базаров Агры доставили лимонов, чтобы отбелить ей руки, ноги и лицо. Никогда не видел такой прелестной женщины! И никогда не обладал такой прелестной женщиной, но буду обладать!
— Ее нелегко будет завоевать, Величайший, — заметил главный управляющий. — Она европейка и не знакома с нашими обычаями.
— Я хочу, чтобы ее какое-то время подержали отдельно от других женщин, — сказал Акбар. — Не хочу, чтобы она стала такой же, как они. Ее ценность для меня как раз в ее непохожести на других. Проследи, пусть приложат все усилия, чтобы вылечить ее служанку, так как если она останется одна, то станет легкой добычей женщин гарема. Ведь женщине нужна другая женщина, чтобы было с кем поговорить. Да, кстати, нашли кого-нибудь среди слуг, кто может изъясняться на языке франков?
— Получив твое приказание. Величайший, я думал, что вряд ли исполню его, но я все-таки нашел — это молодой евнух самого низшего ранга. Его мать китаянка, а отец — французский моряк. Семья многодетная, и в последний голод родители продали его в услужение. Парня кастрировали и сделали из него евнуха. Его зовут Адали. Он уверяет, что хорошо знает французский.
— Приведи его ко мне, и мы проверим. Не хочу отправлять его к этой женщине только для того, чтобы еще раз разочаровать ее. Она храбрая женщина, но думаю, что с нее уже хватит.
Рамеш кивнул:
— Возможно, евнух хочет просто выдвинуться. Если он соврал, я лично прослежу, чтобы с него живьем содрали кожу.
— Будем надеяться, что не соврал, — ответил Акбар, и, бросив прощальный взгляд вниз на бассейн, он с сожалением отвернулся и поспешил из гарема с Рамешем, следующим за ним по пятам.
Так как Властитель не считал себя достаточно подготовленным, чтобы лично испытать евнуха, был приглашен французский иезуит, живший при дворе.
— Его французский, ваше величество, довольно низкого уровня, но понять его вполне можно, — доложил он и был отпущен с благодарностью и извинениями за доставленное беспокойство.
Акбар взглянул на евнуха. Адали был мал ростом и уже располнел, как многие его коллеги, но его карие глаза светились умом.
— Тебя выбрали для очень специфической службы, — сказал ему Властитель. — Тебе придется служить европейской женщине, которая только что попала в мой гарем и не говорит на нашем языке. Отвечай на все ее вопросы и будь ей предан. У нее есть служанка, но сейчас она больна. Даме не с кем было поговорить, пока она с караваном шла сюда из Бомбея. Она напугана, и тебе надо будет внушить ей, что никто здесь не причинит ей ни малейшего вреда. Ты понял?
148 
