147 
— Все будет так, как ты пожелаешь, Величайший, — ответил Рамеш, кланяясь еще раз. Он взглянул на Велвет и жестом предложил ей следовать за ним.
— Идите с ним, — сказал Акбар. — Ему приказано обращаться с вами вежливо. — Он ободряюще улыбнулся ей, показав крепкие, очень белые зубы.
Велвет встала, запахнула накидку и вслед за Рамешем вышла из комнаты. Она последовала за ним по широкому коридору, потом они вышли под жаркое полуденное солнце, пересекли небольшой сад и очутились перед красивым двухэтажным домом, сложенным из резного песчаника. Рамеш жестом предложил войти внутрь. Велвет поспешила воспользоваться предложением, так как начинался дождь.
«Интересно, где я нахожусь?»— подумала она. Благодаря Властителю она знала, что город этот называется Фатхнур-Сикри, но что за странный город? Никаких горожан не видно. Что это за здание, куда ее привели? К своему удивлению, она обнаружила, что охраняют его солдаты-женщины. Следуя за Рамешем по лестнице, а потом через здание, она заметила нескольких женщин и ребенка — маленькую девочку с большими черными глазами, которая, казалось, удивилась при виде Велвет.
В здании не было окон в том виде, в котором она привыкла их видеть, а просто арки, некоторые — загороженные резными ширмами, а некоторые — открытые, через которые можно было видеть струи дождя, падающие на листья сада.
Рамеш остановился перед дверью и, открыв ее, жестом пригласил войти внутрь. Какое-то мгновение Велвет колебалась. Почему он сам не входит в комнату? Потом, пока она боролась с растущей в ней паникой, она вдруг вспомнила обещание Акбара, что Рамеш будет вести себя с ней вежливо. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, она шагнула в комнату и услышала, как дверь за ней закрылась. Обернувшись, она увидела, что комната пуста, и, опять испугавшись, подбежала к двери и попробовала ручку. Она повернулась. Со вздохом облегчения она оставила дверь закрытой н села, чтобы спокойно осмотреться.
Большая комната, стены которой были расписаны прекрасными фресками из жизни индийского двора. Здесь были охотничьи сцены, на которых король был изображен на слоне вместе со всем своим двором и загонщиками в высокой траве, выгоняющими на открытое место тигра — прекрасное животное чудесных пропорций, не очень успешно прятавшееся от них. Были сцены, показывающие девушек, танцующих перед королем, их разноцветные юбки грациозно развевались, обнажая коричневые ноги. Был здесь король верхом на лошади, с охотничьими кошками, скачущими рядом с ним; король на троне, выслушивающий жалобщиков; король, сидящий вместе со своими женщинами. Краски были яркими и сочными.
Все остальное в комнате тоже радовало глаз. На выкрашенном в красный цвет помосте стояла на резных золоченых ножках кровать, покрытая небесно-голубым шелковым покрывалом, а над ней, поддерживаемый четырьмя изящными витыми красными столбиками, нависал голубой с золотом балдахин. На кровати, стоявшей посредине комнаты, чтобы ее обдувало ветерком, набросаны разноцветные подушки. Позади платформы находилась дверь, которая вела на веранду, заставленную цветущими растениями, включая два куста красных роз. Все это великолепие было высажено в глиняные горшки самых разных форм и размеров. Велвет стояла и любовалась. А дождь перешел в настоящий ливень. Вернувшись через несколько секунд в комнату, она обнаружила в ней большой гравированный бронзовый стол, вернее, огромный поднос, укрепленный на деревянной подставке. На нем тоже были разбросаны подушки. Кроме него и кровати, в комнате больше ничего не было.
Дверь открылась, и какая-то женщина нетерпеливым жестом предложила ей выйти в холл. Не раздумывая, Велвет последовала за ней. У нее не было выбора, и она опять почувствовала отчаяние. Женщина, по-видимому, была служанкой, но довольно высокого ранга. Она провела ее в какое-то помещение, которое, как она сразу поняла, было чем-то вроде бани. Навстречу ей спешили еще несколько женщин, и Велвет покраснела при виде их неприкрытой наготы. С нее сняли накидку, и женщины немедленно начали приводить ее в божеский вид.
Какое-то время главная из них внимательно смотрела на Велвет, как бы решая, с чего начать. Затем, быстро сказав что-то своим помощницам, она указала им на голову Велвет, и они с остервенением начали мыть ей волосы и голову. Она даже испугалась, что они оставят ее лысой.
Одного раза оказалось недостаточно, и двух тоже. После того как они намылили, отскребли и промыли ей голову в третий раз, банщицы обменялись удовлетворенными взглядами. Затем столь же тщательно вымыли саму Велвет и, прежде чем она смогла запротестовать, натерли ей каким-то пахнущим миндалем кремом подмышки, руки, ноги и, к ее ужасу, даже ее венерино место, на котором она последние несколько недель не могла убрать волосы.
147 
