169 
– Я искренне рад сообщить вам сведенья, которые могут пригодиться Трибуналу. Так вот, Чурих в древности получил название от обилия чуров, водящихся здесь. Замок просто изобилует этими крохотными бестиями, шустрыми, проказливыми, но беззаветно преданными месту обитания. У нас нет необходимости считывать мана-фактуру гостей, пренебрегая корпоративной этикой и рискуя вызвать неудовольствие коллег. За нас это делают чуры. Всякий человек, попав в замок, своим дыханием колышет шерстку ближайших чуров. А по степени взъерошенности наших милых чуриков определить уровень маны гостя легче легкого. И Номочка, и братья Крученики, и ваш покорный слуга давным-давно обучены такой методике…
В подробности методики Анри решила не вдаваться. Раз гросс утверждает, что это так, остается лишь поверить. Не с потолка же он взял секреты Тэрца?
– А какое отношение имеет мана-фактура к членству в Надзоре Семерых? Вы говорите загадками, ваше чернокнижие…
– Отнюдь! У каждого из нас, сударыня, – я имею в виду мастеров Высокой Науки – свой уровень и спектр накапливаемой маны. У кого больше, у кого меньше, у одного мана чиста, как слезинка ребенка, у другого – полна эфирной шелухи и комков… Опять же, сказываются профиль и квалификация. Например, семанты, будучи вполне действующими чародеями, обладают ничтожным запасом маны. Но даже у обычного человека – плотника, бондаря, кондитера! – уровень присущей ему маны не бывает нулевым, иначе говоря, нейтральным. Нулевой границы достигают только…
– Я знаю, – перебила Анри, опасаясь, что лекция затянется до утра. – Нейтральный уровень встречается у шмагов, страдающих врожденным «синдромом ложной маны». Чистое, неизлечимое зеро, которое вызывает ряд провокативных видений. Нам на семинаре читали…
– Кто читал? – заинтересовался гроссмейстер. – Хальдор д'Альвейя? Винченцо Трембита? Лысый Чушик?
– Матиас Кручек, доцент Реттийского Универмага. Три года назад.
– О-о, вам исключительно повезло! Приват-демонолог Кручек – один из лучших теоретиков. Сфера его интересов гораздо шире, чем можно себе представить… Тогда, возможно, вы знакомы с работами Кручека, рассматривающими механику превращения мага в блокатора Надзора? «Квашеные чары»? «Феномен антиманы»? «Блокация как прикладная семантика»?!
– Мне очень стыдно, ваше чернокнижие. Я читала архивные выжимки, и то в крайне ограниченном объеме.
– Вам нечего стыдиться, это совсем не ваш профиль. Я имею в виду мантическую квалификацию, потому что на месте сотрудников Тихого Трибунала уделял бы куда больше времени изучению механизма блокации! Время, потраченное на сухую теорию, с лихвой окупается на практике. Ну и союзников, пусть даже действующих без оглядки на закон и корону, следует знать получше…
– Союзников? Вы подразумеваете Надзор Семерых?
– Вас это удивляет? Тихий Трибунал расследует преступления, связанные с отягчающим применением магии. Надзор Семерых в меру сил карает злоупотребления Высокой Наукой. С точки зрения Чуриха, который громили как первые, так и вторые, разница между вашей службой и орденом-невидимкой весьма условна. Станете ли вы после этого утверждать…
Гроссмейстер лукаво подмигнул вигилле, и сменил тему:
– Главное другое: согласно классическому теормагу, опуститься ниже нулевого уровня маносодержания для человека невозможно. Но, исходя из гипотез Матиаса Кручека – вполне возможно. Принципиально новое качество, достигаемое при переходе на отрицательные уровни. Мана в минус первой степени, в минус десятой… Антимана. Так вот, несчастный чур, чьей шерстки коснулось дыхание псевдо-стряпчего, облысел. Вместо того, чтобы стать пушистым сообразно уровню маны Фернана Тэрца, он пострадал от стригущего лишая – вдоль хребта, на боках…
– Бедняжка! – искренне посочувствовала Анри.
Вспомнился «Лобный Сновник»: «Если вам приснилось, что другой человек или благожелательный нелюдь покрылся лишаями, то вас будут осаждать просьбами о материальной помощи. Если же лишай передался больному по вашей вине, полной или частичной, ваши тайны станут открыты для любопытных.» Интересно, тот факт, что профос Надзора оказался в Чурихе при явном пособничестве, можно засчитать, как частичную вину?
Правда, это не сон, хотя похож на кошмар…
Эфраим Клофелинг внезапно остановился, плотнее закутался в бурку и посмотрел куда-то за спину вигиллы, в ночь и темень. Лицо старика выражало сосредоточенность и, как ни странно, ребяческое удовольствие, с каким мальчишка-озорник разыгрывает сверстника и хохочет над недотепой, попавшим впросак.
169 
