69 
Ждет.
Чего? Кого?!
Дуновение ветра несет издалека горечь тризны, аромат горящей листвы. Замирает, гаснет в хрустале мотив нездешней светлой грусти, плывет над городом тень, чье имя затерялось в веках…
Наваждение мелькнуло и исчезло.
Малефик пошевелился, отлепляясь от дерева; двинулся навстречу.
– Ничего не знаю, и знать не хочу, – сообщил он, будто продолжая прерванный разговор. – Эманации до сих пор не рассосались. Дрянь-дело. Извольте не посвящать меня: откуда вонь, что здесь стряслось… Я – обыватель, у меня от ваших трибунальских секретов изжога. Идём по следу, и больше я в этих играх не участвую.
– Хорошо.
Первыми, кого они обнаружили за гостиницей, были гордая мистрис Форзац и ее замечательный са-пэй. Застигнутые врасплох на месте самовольной помощи следствию.
Пес нюхал, дама поощряла.
– Ха! Нас пытаются опередить! Что скажет Тихий Трибунал в вашем очаровательном лице, сударыня?
– Для начала представит вас даме. Мистрис Форзац, не хотите ли познакомиться с достойным кавалером? К дамам благосклонен, миролюбив, мухи не обидит… Кажется, холост. К вашим услугам – действительный член лейб-малефициума, магистр Андреа Мускулюс!
Голос вигиллы превратился в гибкий, бритвенно-острый клинок:
– А теперь разрешите полюбопытствовать: что вы здесь делаете? Выгуливаете собачку? Любуетесь достопримечательностями? Размышляете о высоком?
Брюнетка надменно вскинула голову:
– Это мое дело, сударыня.
Пес утробно заворчал, присел и начал внимательно изучать гостей. Прикидывал, где ловчей будет ухватить, чтоб наверняка оторвать что-нибудь существенное.
Хвала небесам, мирабил остался у входа в гостиницу!
– Ошибаетесь, мистрис Форзац. Это мое дело. В данный момент я нахожусь при исполнении служебных обязанностей на месте преступления. Извольте отвечать.
– Допустим, я откажусь отвечать.
– Тогда не откажетесь ли вы проследовать за мной в Трибунал? По такому случаю мы превратим выходной день в будний.
– А что, если я передумала? Решила пойти следствию навстречу?
– Навстречу? В отсутствие меня?
Очень хотелось ответить: «Следствие в вашей помощи больше не нуждается!» Но Анри сдержалась. Неизвестно, как поведет себя след. Малефик – малефиком, а са-пэй – он и в Дангопее са-пэй.
– Да. В отсутствие.
– Прекрасно. Значит, мы явились вовремя. Приступим?
Мистрис Форзац кивнула с такой кислой неохотой, что у вигиллы чуть скулы не свело.
– Прошу вас, мастер Андреа. Присоединяйтесь.
– Собачью работу подсунули, – буркнул вежливый малефик, с насмешкой кланяясь псу. – Привет, коллега!
Лю деловито обнюхал «коллегу» и остался удовлетворен результатом. Хозяйка же присела над собакой, ловко перебирая пальцами, собрала многочисленные складки шкуры Лю и натянула, извините, с задницы на голову эдаким жестким капюшоном. Пес стоически терпел.
– След, Лю! – велела мистрис Форзац.
«След, Андреа!» – подумала вигилла.
Сперва медленно, а потом все быстрее са-пэй закружился на месте, разворачивая круги спиралью и припадая носом к земле. Малефик замер в центре этой спирали, словно ожидая, что Анри и ему шкуру со спины на голову натянет. Не дождавшись, плотно зажмурился; уподобясь слепцу, ощупал воздух – так трогают чужое лицо, знакомясь.
– Дрянь-дело… – повторил вредитель, мрачней тучи.
Он присел на корточки, мазнул ладонью по булыжнику. Раздувая ноздри, шумно втянул воздух. Надолго зашелся хриплым кашлем, отвернувшись от дам.
– Турристанская смесь. Мандрагора с «горючими слезками» и сушеная желчь лисицы. Специально от нашего брата присыпали. Хотя… у меня от мандрагоры «каскад» стоит. Надо пробовать. А собака должна справиться. На са-пэя они не рассчитывали…
Отвечая малефику, Лю обиженно чихнул и затрусил к выходу из тупика. Дважды пес оглянулся, проверяя, следует ли за ним хозяйка. Глаза Лю затянула стеклистая пелена, похожая на змеиные веки, сросшиеся и прозрачные. Солнце в пелене не отражалось.
С таким эффектом вигилла сталкивалась впервые.
Кликнуть Гиббуса? Нет, не стоит. Сцепятся мирабил с са-пэем, растаскивай их потом! А уж предприятию точно конец: во второй раз уломать стерву-Форзац вряд ли удастся. Ничего, при необходимости есть способ призвать Гиббуса хоть из чертогов Нижней Мамы. А сейчас и пешком пройдешься, красавица.
Первым по следу, ясное дело, шел Лю; двужильная брюнетка не отставала от пса, демонстративно игнорируя спутников. Хмурый малефик бежал враскачку, как пьяный матрос; он часто нагибался, ведя широкими ладонями по земле, и бормотал под нос:
69 
