72 
– Есть результаты, душечка?
– Есть. Полюбуйся. Вторичная Инкарнатура, часть внешняя.
Анри развернула зеркало в сторону могил, давая обзор. Когда она вновь заглянула в пудреницу, лицо председателя имело оттенок, схожий с содержимым бокала. Сразу стало ясно, что толстяк не спал всю ночь.
– Поздравляю, – с усилием выдавил Месроп. – Молодец. Что ты намерена предпринять дальше?
– Нужен ордер на эксгумацию.
– В выходной? Это и в будни изрядная волокита, даже для нашего ведомства. Законы знаешь, не мне тебя учить.
По тону председателя Анри поняла: есть иной выход.
– Тряхнуть, что ли, стариной? – усмешка начальства вышла горькой, как целебный плод дерева хин-ян. – В интересах следствия? Моя некролицензия до сих пор действительна. Снимай крипто-режим, Мантикора. Понадобится чистый канал.
Анри с опаской покосилась на малефика и мистрис Форзац. Авантюра затевалась полезная, но не подразумевавшая свидетелей.
– Кто там? – мгновенно оценил ситуацию толстяк.
Молча, не снимая криптования, вигилла снова развернула пудреницу.
– Рад вас видеть, мастер Андреа! – председатель небрежным пассом взломал «калитку», открываясь малефику.
– Хотел бы ответить вам тем же, – буркнул угрюмый Мускулюс, иронически приподнимая шляпу. – Увы, честность не позволяет.
– Ну и зря. Лично я отношусь к вам с неизменным уважением. Кстати, мое предложение сотрудничества остается в силе. Сударыня вигилла, повторяю: снимайте крипту в полном объеме.
Даму с собачкой Месроп проигнорировал. Анри удивило другое: грозный са-пэй вдруг присел на задние лапы, издав звук, более всего похожий на щенячий скулёж. Зад собаки смешно задергался, виляя коврижкой хвоста. Из пасти вытекла струйка липкой слюны, прямо на башмачок каменной мистрис Форзац. Дама никакого замечания собаке не сделала: стояла над ближайшей могилой и молчала с отсутствующим видом.
Лишь пальцы немилосердно комкали кружевной край мантильи.
Едва Анри выполнила требование начальства, сняв крипту, пудра в служебном артефакте пришла в движение. Взвилось бело-розовое облачко, закручиваясь миниатюрным смерчем – быстрее, быстрее… Вскоре над пудреницей завис, бешено вращаясь, опалесцирующий пузырь, приобретая черты лица Месропа Сэркиса. Миг, другой, и эффекторная проекция вежливо кивнула обоим свидетелям. Нижняя часть шара проросла двумя ладонями, жутковато смотревшимися под «мыльной головой». Ладони потерлись друг о друга, готовясь творить концепт-пассы.
– Разверзание могил – зрелище не из приятных, – на всякий случай предупредила вигилла.
Предупреждение относилось не столько к Мускулюсу – малефику к грязной волшбе не привыкать! – сколько к брюнетке. Шлепнется в обморок, спасай её потом… Однако мистрис Форзац не сдвинулась с места, сверля взглядом проекцию Месропа. Казалось, нет на свете силы, способной оттащить брюнетку от могилы. И собака по-прежнему вела себя странно. Впрочем, Анри не имела ни малейшего понятия, как должен вести себя са-пэй на кладбище во время разверзания.
Возможно, именно так? – скуля и повизгивая…
Чудовищные ладони с видимым усилем вошли в некую плотную массу, существующую лишь в воображении мага. Образовали чашу, зачерпнули движением гончара, берущего глину для замеса.
Рывок!
– Д'ахр морт хиан! С'эпула раст виа нъяг!
Земля всхлипнула, будто девственница под насильником.
– Ацуг! Решт ацуг!
Истекающая паром трещина рассекла холмик вдоль, строго пополам. Земляной горб распахнулся надкрыльями жука-кадаверума. Рыхлый грунт волнами отхлынул в стороны, открывая нутро могилы. В нос ударил запах погреба, забитого подпорченной снедью. Вигилла справилась с приступом тошноты, заставив себя не отворачиваться. Краем глаза она успела заметить, что мистрис Форзац, забрызганная жидкой грязью, тоже подалась вперед. Малефик, внешне спокойный, как мраморное надгробие, остался недвижим.
Вздыбив загривок, захрипел пес.
Открывшаяся картина могла доставить удовольствие разве что эстету-стервятнику. Обитатель могилы лежал просто так: без гроба, без савана. Землисто-синее, одутловатое лицо, жесткая щетина на подбородке. Часть плоти на левой скуле отсутствовала, обнажив желтоватую кость. Корявые руки в мозолях. На правой не хватало мизинца и последней фаланги безымянного. Одежда измарана в земле: роба и холщовые штаны.
Из штанин сиротливо торчали босые ступни.
– Возраст около сорока, простолюдин, – машинально отметила вигилла. – Смерть наступила… от полугода до года назад…
72 
