Последние отзывы

  36  

Распахнув пасть грузового люка, «жемчужина» микро-кораблика казалась бездонной. В вирт-новостях мелькала информация, будто гематрийские физики наконец проникли в пятое измерение континуума на макро-уровне. И не за горами практическое использование их разработок. Может быть, вехдены опередили гематров? Вот она, «жемчужинка», в недрах которой легко уместится население целой планеты, как мечтал некий помпилианец Флавий с «Этны»!

Лючано задрал голову, пытаясь высмотреть в небе корабль-матку, доставивший их на орбиту Михра. Но, естественно, ничего не увидел. Зато раньше, когда челнок выскользнул из чрева «матки», совершая посадочный маневр, он глянул на обзорник – и у него буквально отпала челюсть. Знакомый изумруд-исполин, которым Тарталья имел счастье любоваться в Андаганском космопорте, блестел рядом, идеально вписавшись в оправу кольца орбитальной станции.

Золотая «канитель», обрамлявшая гигантский кристалл, оказалась стыковочной системой, сращивая корабль со станцией.

– Это ваш звездолет? Мы на нем летели?! – ахнул Лючано.

– Наш!

В голосе младшего Хушенга звучала неподдельная гордость.

– Престиж-флагман Тирской федерации борьбы.

«Вот тебе и „иридиевая королева“, малыш! – не преминул уязвить маэстро Карл. – Сразу видно: спорт у вехденов в почете… Какие же магнаты покровительствуют Тирской федерации борьбы?»

Имя одного из магнатов-покровителей кукольник знал наверняка.

Выгрузка продолжалась. В проеме возник громоздкий колосс, задрапированный серебристой металлотканью. «Памятник Гургину,» – догадался Лючано. С памятником вышла заминка: то ли автоматика дала сбой, то ли оператор замешкался. Оказавшись снаружи, монумент, удерживаемый полем, заколебался в воздухе невесомым ангелом, размышляя: спускаться на грешную землю, или нет? Ветер рванул ткань, отшвырнул в сторону на манер плаща, а там и сдернул вовсе…

Статуя предстала взорам.

Широко расставив ноги, крепко упершись в массивный помост, Мансур Гургин подался вперед. Борец шел на захват. Памятник создал мастер: статуя выглядела живой! Нет, больше, чем просто живой – это был оживший символ. Скульптору удалось запечатлеть Гургина в движении, поймав за хвост крошечный промежуток между двумя мгновениями. Сквозь спокойную уверенность лица старого пахлавана едва уловимо проступало тихое предвкушение. Мансур чуял брешь в обороне соперника и не сомневался в победе.

Но это было не главное. Внутри колосса пылал огонь! Не мертвенное свечение люминофора, даже не «теплая» плазма – настоящее живое пламя! От его сполохов, силящихся прорваться наружу сквозь полупрозрачный материал статуи, казалось, что Мансур Гургин до краев наполнен жизнью!

Лючано стоял, не в силах оторвать взгляд от скульптуры. Камень? Пластик? Стекло? Догадки наслаивались, множились, пока двое вехденов не сбегали за драпировкой, унесенной ветром, и не закутали памятник заново.

– Дурная примета, – угрюмо насупившись, буркнул Заль.

– Какая?

– Покров сорвало. Нельзя памятник раньше срока видеть.

– Один из ваших запретов?

– Нет. Примета, и все. Пустое суеверие.

Сказано было так, что Тарталья сразу понял: суеверие отнюдь не пустое. По крайней мере, для лохматого гитариста.

– Скульптор – гений! – похвалил он работу. – Пахлаван-пир вышел замечательно!

– Гений, – согласился Бижан, подойдя к ним неслышней тени.

Трубач подумал и уточнил:

– Бахрам Кава. Лучший скульптор империи.

Имя показалось знакомым. Ну конечно же! Памятник Нейраму Самангану:крылатый атлет, сотканный из языков пламени, устремляется ввысь. Тот же стиль – предельный реализм, но миг движения вносит в работу высокий пафос символизма… Разве что образ антиса Бахрам воплощал в другом материале.

Вдруг отчетливо представилось: две работы гениального скульптора застыли друг напротив друга. Сейчас Нейрам прянет в небо, но Мансур-ата уже пошел на захват. Антис, чья реакция опережает свет, безнадежно опаздывает, время уходит – и вот Нейрам заключен в каменные объятия старика, не в силах оторваться от земли…

Все очарование улетучилось. На душе остался мерзкий осадок. Словно Тарталью обманули: привели в музей, содрали втридорога за билет – а внутри вместо шедевров великих мастеров обнаружились аляповатые копии, да еще и выполненные галлюциногенными красками, от которых начинается бред.

  36