38 
Дуб — следователь Изюмский — тоже в одной из кабин. С автоматом, в бронежилете и (о Господи!) в каске. Каска ему велика — все время сползает аккурат к подбородку.
Все, что можно, сделано. На квартиры, «засвеченные» «доном Сергеем», посланы группы захвата, еще одна направлена к «Казаку Мамаю». Когда около двух недель назад мне всучили дело о сгинувшем алкоголике, могла ли я предполагать, чем все кончится? Курсанты с боевым оружием, рев «Уралов», автомат «АКС-99» на пустом сиденье рядом с шофером…
Впрочем, еще ничего не кончилось. В Малыжино мы будем как раз после заката. Почему-то стратеги-"сагайдачники" решили, что в темноте наши шансы выше.
Вспомнилась изумленная ряха господина Ревенко. Бывший вояка в последний момент, кажется, попросту струсил, начал крутить, толковать о необходимости проверки-перепроверки, нес чушь об экспертизе фотографий. Дуб и тут оказался молодцом — пошел к дяде. Бог весть, с легким ли сердцем Никанор Семенович выписывал ордер, но результат налицо. На «сагайдачников» я, честно говоря, не рассчитывала. Это уже Бажанов. Прочитав мой рапорт, он мигом позвонил в военный университет. Все верно, в этом деле нельзя верить ни жорикам — подчиненным Хирного, ни тем более архарам с их полканом-тараканом. А курсантов нам дали непростых, как мне шепнули на ушко, будущих «специалистов по особо сложным операциям». Когда-то таких называли ОСНАЗ. У этих рука не дрогнет.
Дорога пошла резко вниз. Впереди, из-за лысой верхушки заснеженного холма, показался пруд — огромный, весь в промоинах, с вмерзшими в лед черными лодками.
— Там, за прудом, — Бажанов свернул карту, которую разглядывал, подсвечивая себе фонариком, — два корпуса, поблизости — разрушенная церковь. Бывала здесь, Гизело?
Я молча покачала головой.
— А я вот бывал. Рыбу ловил. Лещи тут, я тебе доложу! Кто ж его знал, что здесь такое?
Отвечать я не стала, хотя вопрос оказался не из сложных. Кое-кто знал. Знал — и ездил сюда не только за лещами.
…Из этой компании Хирный уже подался в бега — за десять минут до приезда на его квартиру опергруппы. Ейбоженко, замглавчекиста, уехал в столицу еще вчера. Исчезли и трое офицеров-жориков из тех, кто упоминался в показаниях несчастной Кати Левченко. Таракана Жилина тоже не могли найти, но он отсутствовал легально — был на никому не ведомом «спецзадании»…
— А почему опять ты? Снова мужика найти не могли?
Я удивленно поглядела на господина Бажанова и вновь не стала отвечать.
Пруд остался справа, дорога поползла на подъем. Мотор джипа ревмя ревел, пытаясь оправдать репутацию «чудо-машины». Я мельком отметила, что слышно нас, наверное, за десять верст. Ничего не поделаешь, вертолет нам не дали. Не положено.
— Вот!
Бажанов указал куда-то вправо. Вначале я заметила верхушки покрытых снегом деревьев, затем — крыши. Все, как на фотографии. Дом, вокруг него — высокий забор, рядом еще одно здание, чуть поменьше, какие-то сараи, флигельки…
Под колесами зашуршал асфальт. Джип радостно дернулся, рванул вперед, свернул направо. Внезапно забор оказался прямо перед нами — чугунный, кованый. За ним тянулся другой — из красного кирпича; просто напрашивалась «колючка» в три ряда по гребню, но — увы, чего не было, того не было. С того времени, как был сделан снимок, здесь многое изменилось.
И забор — не самое интересное.
Водитель резко затормозил, меня бросило вперед, подбородок задел за переднее сиденье. Крепкая рука в камуфляже, взяв меня за плечо, уверенно восстановила равновесие.
— Сидишь?
— Сижу, — вздохнула я. — Уже приехали?
— Мы-то приехали! — Бажанов сверкнул крепкими зубами. — А ты, Гизело, как сидела, так сидеть и будешь. Отсюда — ни шагу. Ясно?
Сзади слышался рев моторов — «Уралы» тормозили. Прозвучало громкое: «Первый взвод — из машины!..»
— То есть как ни шагу? — опомнилась я. — У меня ордер, это — мое дело!
— Сержант!
Водитель, молчавший всю дорогу, по-прежнему молча повернул курносую веснушчатую физиономию.
— Эту гражданку из машины не выпускать! Разрешаю применять силу!
Курносый нахмурился и важно кивнул.
— Все! Пошел!
Я затравленно оглянулась. «Сагайдачники» строились, сзади звучало: «Третий взвод!.. Пулеметный взвод!..»
Рука коснулась дверцы…
— Не можно, дамочка!
Лапа сержанта стальным шлагбаумом преградила путь.
— Какая я тебе дамочка, сопляк! — огрызнулась я, с трудом вспоминая количество звезд на своих петлицах. — Я по вашему счету… подполковник!
38 
