67 
Я согласно кивнул. Рыбы у него за спиной уже так и кишели, однако утопленник исчез. Я повернулся к выходу из Дыры.
— В таком случае пойдемте-ка назад, — сказал я.
— Не устаю удивляться, как замечательно здесь представлены самые разнообразные виды искусства, — заметил он как бы между прочим.
— Одна из функций данного пространства, — сказал я.
— А интересно, вокруг меня эти штуки тоже появлялись? — вдруг спросил он.
— Еще бы! Рыбки, зайчики, бабочки — так и мелькали!
— О! Но я надеюсь, ничего конкретного? Никаких указаний? Только самые общие черты?
— Понятия не имею! — сказал я. — Я в этом не разбираюсь. Я же здесь по-настоящему не работаю.
И я препроводил его в гостиную, где он церемонно раскланялся с Глорией
— она уже спустилась и сидела на диване с книгой в руках, — крепко стиснул мне руку на прощанье и исчез.
— Что это ему в Дыре понадобилось? — спросила меня Глория.
— Хотел посмотреть, как продвигается его проект.
— Не уверена, что Адам одобрил бы это посещение.
— Но он настаивал! Предъявлял свои права — как партнер. Впрочем, я сумел бы пресечь любую его попытку влезть куда не следует.
— В этом я не сомневаюсь! Да и что бы тебе еще оставалось? Хорошо, что ничего особенного не произошло.
— Адам тебе случайно не говорил, зачем ему этот Иддроид? Я понимаю, ему просто интересно, но ведь есть и какая-то конкретная цель?
— Есть, — улыбнулась она.
— И, разумеется, в очередной раз «не будем об этом говорить»?
— Пока не будем, — уклонилась она от прямого ответа. Потом отложила книгу и потянулась. — Ну что, ты готов принимать еще клиентов? Или, может, сделаешь перерыв?
Я тут же бросился в прихожую и выключил Рубильник.
— Перерыв! — провозгласил я. — Тем более Калиостро — трудный клиент.
В ванной я заглянул в зеркало, и мое отражение подмигнуло мне и сказало: «Фокус с монеткой, Орри. Фокус с монеткой». И тут я вспомнил. Порывшись в правом кармане, я вытащил горсть монет. Подбросив их на ладони, я выбрал одну, а остальные снова ссыпал в карман. Оставшуюся на ладони монетку — это был четвертак — разломил пополам.
— Пора было бы уже восстановить прежние навыки, — упрекнуло меня отражение, причем, как мне показалось, моим же собственным голосом. — А то ты совсем отвык пользоваться ими. Очень не хочется сразу все снова на тебя обрушивать.
Я уставился на этого типа в зеркале.
— Послушай, — сказал я, — ты, вообще-то, кто? Память предков? Или затаенная мечта, которая не дает мне покоя? Видимо, я все это время живу, скрывая свои воспоминания от других, это уже стало невыносимо тяжким бременем. Не знаю, как давно я так живу, но все эти воспоминания отчего-то кажутся мне вполне реальными. А некоторые из них, по всей вероятности, действительно реальны. Но что бы в итоге со мной ни случилось, прошу лишь об одном: пожалуйста, не отнимай у меня воспоминания о моем детстве, проведенном в Бронксе, о студенческих годах в Брауне, о моих друзьях и о моей журналистской деятельности. И мне совершенно безразлично, соответствуют эти воспоминания реальной действительности или нет! Для меня это вся моя жизнь. И если есть еще какие-то другие, о которых я в данный момент не знаю, верни их мне, а? Я возьму все! И никаких жалоб не будет. Но, пожалуйста, прошу тебя оставить мне те, которые я перечислил! Я ведь только сейчас понял, как они мне дороги!
Тут на глаза мне даже слезы навернулись. Моему отражению в зеркале тоже, так что беседа прервалась сама собой.
Я немного подождал, потом умылся и не спеша пошел искать Глорию.
Она была у себя. Валялась на кровати. С улыбкой посмотрев на меня, она сказала:
— А странная это штука — любовь.
— Сущая правда, — откликнулся я, останавливаясь в дверях.
— Должна была бы делать человека счастливым, а делает печальным.
— Должна бы, — сказал я. — И, в общем-то, делает! Меня, во всяком случае.
— Но тебя ведь со мной скоро уже не будет!.. Я погладил одну из ее старых кож, висевшую ко мне ближе остальных.
— Скоро старине Альфу тоже придется менять кожу, — задумчиво проговорил я. — И никто не знает, каким он тогда окажется, верно?
— К сожалению, да! Ты снова обретешь все свои старые воспоминания и станешь моим врагом.
— Нет. Никогда я не стану твоим врагом!
— Тогда, значит, врагом Дамми. А это одно и то же. Мы ведь с ним заодно.
— Не уверен, что тебе так уж все известно заранее!
67 
