ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  30  

Освещение составляли шесть черных свечей, укрепленных в двух плоских шеффилдских подсвечниках. Аксель, пришедший в благостное настроение, против обыкновения согласился на обед при свечах. Джулиус с Акселем беседовали, не умолкая ни на миг. Это был разговор, при котором так много хочется рассказать и услышать, что собеседники все время перескакивают с предмета на предмет, а потом возвращаются назад, и так без конца. Каждая тема влечет за собой другие, и две-три из них быстро попутно обсуждаются, перед тем как вернуться к исходной, вызвавшей их появление, точке. Внутренняя логика разговора не прерывалась ни разу. Ничто не повисало в воздухе и не отбрасывалось. То один, то другой повторял: «Это я говорю, потому что ты сказал то и это» — и затем оба возвращались к вышеупомянутым тому и этому. Они едва замечали, как Саймон меняет тарелки, и даже не похвалили форели.

Джулиус был полнее, чем помнилось Саймону, но эта полнота пошла ему на пользу. Он выглядел старше и благодушнее. Взгляд, прежде казавшийся хищным, смягчился. Странноватые, словно бы обесцвеченные, а не светлые волосы выглядели париком, надетым на голову брюнета. В меру вьющиеся и в меру короткие, они никак не заслоняли крупное, удлиненное, тяжеловатое лицо, бронзовое от солнца, а сейчас и слегка раскрасневшееся от увлеченности беседой. Вина он выпил совсем немного. Глаза были темные, трудноопределимого, пожалуй пурпурно-коричневого, оттенка, обрамленные тяжелыми веками и постоянно поблескивающие. Сейчас, когда справа и слева горели свечи, они казались лиловыми, но это, скорее всего, был обман зрения. Нос — с крошечной горбинкой; губы, складывающиеся то обольстительной, то грустной складкой, — длинные и красивого рисунка. Еврейское в этом лице проявляло себя разве что в тяжеловатой пристальности взгляда. Говорил он с легчайшим акцентом, свойственным выходцам из Центральной Европы, и с таким же легким заиканием.

Аксель в ответ рассмеялся:

— Но ты ведь давным-давно знаешь Саймона. Думаю, познакомился с ним куда раньше, чем я.

— Когда мы познакомились, Саймон? — спросил Джулиус. — Это было, насколько я помню, у Руперта?

За все время обеда вопрос был первым, адресованным непосредственно к Саймону. Тот назвал год.

— Да, это было раньше нашего знакомства, — сказал Аксель.

— Не раньше, — возразил Саймон. — Ты видел меня и прежде, просто не обращал внимания.

— Ну уж зато теперь он его на тебя обратил! — сказал Джулиус.

Все трое рассмеялись. Саймон не совсем искренне.

— Еще сыру? — обратился он к Джулиусу.

— С удовольствием. Не могу выразить, как я рад, что избавился наконец от американской пищи.

— Разве в Америке нет сносных ресторанов заморской кухни? — удивился Аксель.

— Только не в Южной Каролине! Последний месяц я провел в Сан-Франциско, и вот там были превосходные, китайские. Я поклонник китайской кухни.

— Надо будет сводить тебя в китайский ресторанчик здесь по соседству, — сказал Аксель. — По-моему, он неплох.

— А по-моему, плох, — возразил Саймон.

— Раз так, придется сходить вдвоем, — сказал Джулиус Акселю.

— Чем, интересно, запивать китайскую еду? — воскликнул Саймон.

— Пивом, — ответил Аксель.

— Нет, лучше чаем, — ответил Джулиус.

— Саймону даже и пиво кажется слишком легким, — прокомментировал Аксель. — Он страстный поклонник спиртного. Но я намерен положить этому конец.

— Еще вина, Джулиус? — спросил Саймон.

— Нет, спасибо. Я пью немного. Вынужден остерегаться. Вот Руперт — тот, похоже, здоровяк. Ему язва желудка не грозит.

— Руперт цветет. Вы, кажется, завтракали у него в клубе?

— Да. Обожаю английские клубы и по-английски церемонного Руперта. Он англичанин до карикатурности, ты не находишь?

— А почему бы и вам не вступить в клуб, Джулиус? — спросил Саймон.

— Аксель, да он дразнилка! Нет, клубы не для таких, как я. Одна мысль, что они готовы меня принять, полностью уничтожила бы очарование.

— Ты все еще живешь в «Хилтоне»? — спросил Аксель.

— Нет. Большие отели доводят меня до мигреней. Я как раз собирался рассказать, что переехал в очень комфортабельную квартирку на Брук-стрит. Вы оба непременно должны заглянуть туда. Вот, я пишу адрес.

— Хильду ты видел?

— Нет, Аксель. У них там Морган, меня в связи с этим не приглашают, ну и сам я, естественно, держусь поодаль. Ты думаешь, я сейчас неприятен Хильде?

  30