– Что с ним случилось? – спросил глава сената Флакк.
– А как ты считаешь, Луций Валерий? Он старая боевая лошадь, почуявшая запах самой справедливой войны – войны с иноземцем, – отозвался Катул Цезарь.
– Но ведь наверняка он и не думает о том, чтобы отправиться на эту войну, – сказал цензор Публий Красс. – Он слишком стар и болен.
– Нет, он не думает, он просто отправится, – заключил Катул Цезарь.
Война в Италии была окончена. Хотя марсы формально никогда не сдавались. Среди всех тех народов, которые вооружались против Рима, они были наиболее разорены – едва ли хоть один взрослый марс остался в живых. В феврале Квинт Поппедий Силон бежал в Самний и соединился с Мутилом в Эзернии. Он нашел Мутила жестоко израненного, в ужасном состоянии и вряд ли способного когда-нибудь вновь возглавить армию – у него была парализована нижняя половина тела.
– Я должен передать руководство Самнием тебе, Квинт Поппедий, – сказал Мутил.
– Нет, – вскричал Силон, – у меня нет твоего опыта руководства войсками – особенно самнитскими – и уж тем более я не обладаю твоим талантом полководца.
– Это еще не все. Мои самниты решили следовать за тобой.
– Неужели самниты действительно хотят продолжать войну?
– Да, но во имя Самния, а не Италии.
– Я понимаю, однако ведь остался же хоть один самнит, чтобы повести их!
– Нет, Квинт Поппедий, это должен быть ты.
– Ну что ж, очень хорошо, – вздохнул Силон.
Они не говорили вслух о том, что их надежды на независимость Италии рухнули. Не обсуждали они и то, что оба и так знали: если с Италией будет покончено, Самний не сможет победить.
В мае последняя повстанческая армия выступила из Эзернии под командованием Квинта Поппедия Силона. Она насчитывала тридцать тысяч пехотинцев и тысячу всадников и была усилена еще двадцатью тысячами вольноотпущенников. Большинство из пехотинцев составляли раненые в предыдущих битвах, которые добрались до Эзернии – единственного безопасного места; Силон повел кавалерию за собой и прорвал кольцо римлян вокруг города. Эта вылазка была неизбежной – Эзерния не могла долгое время кормить такое количество ртов.
Каждый выступивший в поход знал, что положение безвыходное, и никто не надеялся победить. Самое большее, на что они могли рассчитывать, – дорого продать свою жизнь. Но когда солдаты Силона взяли Бовиан и перебили там римский гарнизон, почувствовалось некоторое облегчение. Неужели был еще шанс? Метелл Пий и его армия расположились под Венусией на Аппиевой дороге, так что до Венусии путь был свободен.
И там же, под Венусией, состоялась последняя битва войны, завершившая странный круговорот событий, которые начались со смертью Марка Ливия Друза. На поле Венусии сошлись в единоборстве два человека, любившие Друза больше всего, – его друг Силон и его брат Мамерк. Пока самниты гибли тысячами, не в силах противостоять более опытным и сильным римлянам, Силон и Мамерк упорно сражались друг с другом. Силон упал. Мамерк стоял, глядя на марса со слезами на глазах и с поднятым мечом, но он колебался.
– Прикончи меня, Мамерк, – задыхаясь произнес Квинт Поппедий Силон, – ты должен отомстить мне за убийство Цепиона.
– За Цепиона! – воскликнул Мамерк, пронзил Силона мечом и лишь затем безутешно оплакал его, Друза и горечь победы.
– Свершилось, – сказал Метелл Пий Поросенок Луцию Корнелию Сулле, который прибыл в Венусию в тот момент, когда услышал шум битвы. – Венусия вчера сдалась.
– Нет, не свершилось, – мрачно отозвался Сулла, – это не может свершиться, пока Эзерния и Нола не покорены.
– А ты не подумал о том, – робко осмелился возразить Поросенок, – что если мы снимем осаду Эзернии и Нолы, жизнь там войдет в нормальное русло?
– Я уверен, что ты прав, – ответил Сулла, – и именно поэтому мы не снимем осаду с этих городов. Почему они должны выйти сухими из воды? Помпей Страбон не позволил Аскулу этого. Нет, Поросенок, Эзерния и Нола останутся в том положении, в котором они сейчас находятся. И если потребуется – вечно.
– Я слышал Скатон мертв, а Пелигин сдался…
– Все правильно, – ухмыльнулся Сулла, – кроме того, что ты неверно это изложил. Помпей Страбон взял в плен Пелигина. Скатон пал от его меча раньше, чем разделил ту же участь.
– Итак, это действительно конец! – воскликнул Метелл Пий.
– Нет, пока Эзерния и Нола не покорились. Известия о резне римлян, латинян и италиков в провинции Азия Сулла получил в Капуе, городе, который он сделал своей базой. К тому же, он освободил Катула Цезаря, чтобы тот мог вернуться в Рим для заслуженного отдыха, но оставил себе его секретаря – высокоодаренного Марка Туллия Цицерона, находя его услуги настолько ценными, что в Катуле Цезаре не было необходимости.