Последние отзывы

  142  

Митридата радовало, что идею самбуки предложил он, а Пелопид и другие военачальники горячо ее расхвалили. Тогда Митридат сам решил заняться сооружением самбуки.

Он приказал, чтобы две больших и одинаковых размеров галеры, построенные по одному образцу на одной верфи, были привязаны канатами друг к дружке посредине. Увы, Митридат был неважным инженером, и это сыграло при построении самбуки пагубную роль. Ему следовало бы скрепить их с дальних бортов, чтобы груз, который им придется нести, равномерно распределился по всему корпусу. Он же распорядился скрепить их ближними, соприкасающимися бортами. Затем он велел установить на них одну огромную общую палубу, концы которой перекрывали дальние борта, нависая над водой, но не позаботился о том, чтобы палуба эта была надежно прикреплена к основанию. После чего на палубе были сооружены две башни – одна в передней, другая в задней ее части. Между башнями был проложен мост, который с помощью системы блоков и воротов можно было поднимать из исходного положения на палубе на самый верх башен. Внутри башен были устроены топчаки, и сотни рабов должны были на них поднимать и опускать мост. По всей длине моста от носа до кормы был сделан забор из толстых досок – своеобразный щит от метательных снарядов всех видов. Когда мост поднимали на максимальную высоту, его можно было забросить на огромную крепостную стену родосского порта, и тогда по нему преодолеть вал.

Штурм начался тихим днем в конце ноября через два часа после того, как родосские корабли устремились за приманкой на север. Понтийские солдаты бросились на штурм стен города с суши, и их корабли стали медленно входить в родосскую гавань, стараясь отрезать вышедшие в море суда родоссцев. Те поняли свой промах и поспешили вернуться. В центре понтийской флотилии высилась гигантская самбука, которую тащили на буксире десятки кораблей полегче. За самбукой следовали корабли, набитые солдатами.

Пока родоссцы, тревожно перекликаясь, занимали боевые позиции, понтийские матросы ловко подвели самбуку боком к дамбе, за которой начиналась территория храма Исиды. Когда самбука причалила, к ней тотчас же пришвартовались и корабли с солдатами. Копья, стрелы и камни не нанесли им серьезного урона, и понтийское воинство хлынуло на самбуку, заполняя собой лежащий на палубе мост. Затем надсмотрщики взялись за бичи, и рабы привели в действие топчак. Мост стал медленно со скрипом и скрежетом подниматься, а с ним первая партия понтийских воинов. Сотни родосских голов в шлемах высунулись из-за укреплений. Они с изумлением и ужасом глядели на происходящее. Митридат сидел на троне на корме корабля, оказавшегося в самом центре скопления понтийских судов, и ждал, когда все основные силы родоссцев сосредоточатся вокруг храма Исиды. Тогда и остальные корабли смогут подойти к стене и солдаты попытаются преодолеть ее с помощью лестниц. Понтийские солдаты будут идти на приступ укреплений со всех сторон!

«На этот раз они от меня никуда не денутся», – думал Митридат, любовно оглядывая самбуку, над которой медленно поднимался мост. Еще немного, и он окажется вровень со стеной, а тогда понтийцы хлынут гурьбой на защитников города. На мосту достаточно воинов, чтобы продержаться против родоссцев, пока мост не опустится и не поднимет на стену новый отряд. «Опять все выйдет по-моему, – радовался Митридат. – Я всегда и во всем прав.»

Но когда мост стал подниматься, центр тяжести на самбуке сместился, что привело к непоправимым последствиям. Корабли, связанные канатами, стали разъезжаться. Канаты лопались с оглушительным треском, башни шатались, палуба дрожала, мост колыхался, словно шарф танцовщицы. Обломки палубы, башни, мост, солдаты падали в образовавшийся проем между кораблями. В воздухе стояли грохот крушившихся сооружений, вопли понтийцев и торжествующие крики родоссцев. Увидев, что стряслось с атакующими, они раскатисто и презрительно хохотали, радуясь унижению врагов.

– Не желаю и слышать упоминания об этом острове, – молвил Митридат, когда корабль нес его обратно в Галикарнас. – Скоро зима, и нет смысла тратить силы на войну с этими идиотами и шутами. Я должен заняться более важными вещами: продвижением сухопутных войск в Македонии и моего флота у греческих берегов. А что касается инженеров, сооружавших эту дурацкую самбуку, то пусть их казнят. Нет, не казнят, а кастрируют, вырвут языки, выколют глаза, отрубят руки и привесят на шею чашки для подаяния.

  142