138 
– Если это так, то чего же он мешкает?
Царь Митридат смеялся, но не от радости. В такие моменты он был особенно опасен. Неудачное слово, косой взгляд, неверный ответ – все могло вызвать бурю. Пелопид в мгновение ока предстал перед царским троном, не умея скрыть своего испуга.
– Ну, что тебе? – спросил Митридат.
– Я слышал, о великий царь, ты разрешил кораблю сделать остановку на острове Кос. Позволь мне пересесть на другой корабль и плыть дальше. Я думаю, мне надо присутствовать при высадке наших солдат на Родосе. Но если ты сам намерен руководить ими, то я, напротив, готов остаться на этом корабле и проследить, все ли будет в порядке на Косе.
– Плыви на Родос и выбери сам место для высадки. Только пусть это будет недалеко от их города, чтобы попусту не утомлять солдат долгим переходом. Прикажи воинам стать лагерем и ждите меня.
Когда царский корабль бросил якорь у острова Кос, царь предоставил капитану разбираться с веслами, а сам, пересев в легкую быструю лодку, направился к берегу. Он незамедлительно проследовал со своей охраной к святилищу бога врачевания Асклепия, расположенному на окраине города Кос. Митридат настолько стремительно возник там, что когда он зычно потребовал «кого-нибудь, кто здесь у вас главный» – типичная митридатовская грубость, ибо он прекрасно знал, что «главный здесь» верховный жрец, – никто из встретивших его так и не понял, что перед ними сам царь Понта.
– Кто этот надменный выскочка? – спросил один жрец другого так, что царь услышал его вопрос.
– Я повелитель Понта Митридат, – ответил он, – а вы оба покойники.
Когда к Митридату вышел сам верховный жрец, оба его помощника уже лежали у ног гостя обезглавленными. Верховный жрец обладал немалым умом и проницательностью и, как только ему доложили, что его желает видеть какая-то раззолоченная обезьяна, сразу понял, о ком идет речь.
– Добро пожаловать в святилище Асклепия на острове Кос, царь Митридат, – спокойно произнес верховный жрец, не выказывая признаков страха.
– По слухам, то же самое ты говорил и римлянам.
– Я говорю это всем.
– В том числе и римлянам, коих я повелел казнить!
– Если бы ты пришел сюда с просьбой об убежище, оно было бы предоставлено и тебе, царь Митридат. Бог Асклепий благосклонен ко всем смертным, и каждый из нас рано или поздно нуждается в его защите. Об этом не следует забывать. Это бог жизни, а не смерти.
– Ну что ж, считай, что это тебе наказание, – молвил Митридат, показывая на обезглавленные трупы.
– Наказание в два раза более суровое, чем я заслужил, царь Митридат.
– Не испытывай мое терпение, о верховный жрец, а лучше покажи мне твои книги, причем не те, что ты ведешь для римлян.
После египетского главного храма храм Асклепия на Косе был самым крупным финансовым учреждением в мире. Это произошло потому, что в течение долгого времени остров находился под египетским владычеством, и храм, которым руководили мудрые и знающие толк в мирских делах священнослужители, стал логическим продолжением египетской банкирской деятельности, процветавшей при Птолемеях. Поначалу храм Асклепия на Косе мало чем отличался от подобных святилищ в других местах, основной задачей которых было врачевание и предотвращение недугов. Храм Асклепия был основан учениками Гиппократа, занимавшимися лечением сном и толкованием сновидений, – чем собственно и впоследствии занимались в святилищах Асклепия в Эпидавре и Пергаме. Но поколения сменялись поколениями на Косе, кончилось царство Птолемеев, и основной доход храма стал зависеть не от врачевания, а от банкирской деятельности.
Это был большой религиозный центр, здания которого красиво раскинулись среди ухоженных садов: гимназия, агора, лавки, бани, библиотека, школа жрецов, дома для приезжих светил науки и местных священнослужителей, помещения для рабов, дворец верховного жреца, некрополь, больница, финансовый центр, а в роще священных платанов высился храм, воздвигнутый в честь Асклепия.
Статуя Асклепия была изготовлена не из золота или хризелефантина, а из белоснежного паросского мрамора. Скульптор Пракситель изобразил Асклепия в виде бородатого старца, опирающегося на высокий посох, обвитый змеей. В его вытянутой правой руке лежала дощечка, а у ног – большая собака. Скульптурная группа была раскрашена художником Никием с таким правдоподобием, что казалось, складки одежды Асклепия слегка колышатся от легких, почти незаметных движений. Голубые глаза бога сияли неподдельной человеческой добротой и жизнерадостностью.
138 
