– Каким?
– Магнус.
Цицерон рассмеялся, издав звук, похожий на ржание.
– Это немного слишком, не так ли? Великий? А кроме того, ты не можешь сам присвоить себе прозвище. Тебе должны дать его другие люди.
– Я знаю. И они мне его дадут.
От такой самоуверенности Помпея у Цицерона захватило дух, хотя и сам он не был чужд этого свойства характера.
– Желаю тебе удачи, – сказал он.
– Зачем ты здесь?
– Я назначен в штаб твоего отца кадетом.
– Edepol! Ты ему не понравишься! – присвистнул Помпей.
– Почему?
Глаза Помпея потеряли свой притягательный блеск, сделались снова бесстрастными.
– Потому что ты хвощ.
– Может быть, я и хиляк, Гней Помпей, но с интеллектом у меня получше, чем у любого! – огрызнулся Цицерон.
– Это не произведет впечатления на моего отца, – глядя на него сверху вниз и сознавая превосходство своей хорошо скроенной широкоплечей фигуры, сказал Помпей-младший.
Такой ответ заставил Цицерона униженно замолчать. Его начала охватывать депрессия, которая время от времени нападала на Цицерона более безжалостно, чем обычно это бывает с людьми в его возрасте. Он сглотнул слюну, глядя в землю и желая, чтобы молодой Помпей ушел и оставил его одного.
– Нет причины впадать в отчаяние из-за этого, – бодро заявил Помпей. – Откуда мы знаем, может быть, ты как лев управляешься с мечом и щитом! Вот это – путь к его сердцу!
– Я вовсе не лев в обращении с мечом и щитом, – ответил Цицерон писклявым голосом. – Мои ноги и руки абсолютно ни на что не годны, и я не могу здесь ничего исправить или улучшить.
– Но у тебя все в порядке, когда ты ходишь или становишься в позу на форуме, – заметил Помпей.
– Ты знаешь, кто я такой? – Цицерон разинул рот.
– Разумеется, – блестящие глаза скромно прикрылись густыми ресницами. – Я не слишком силен в произнесении речей, это тоже правда. Мои наставники годами били меня без толку и не добились ничего. Для меня это пустая трата времени. Я так и не смог выучить разницу между sententia[28] и epigramma,[29] не говоря уже о color[30] и description![31]
– Но как ты можешь надеяться, что тебя назовут Великим, если ты не знаешь, как произнести речь? – спросил Цицерон.
– А как ты надеешься стать великим, если не можешь пользоваться мечом?
– О, я понял! Ты собираешься стать вторым Гаем Марием.
Такое сравнение не понравилось Помпею, который с сердитым видом проворчал:
– Не вторым Гаем Марием! Я буду самим собой. И я сделаю так, что Гай Марий будет выглядеть новичком по сравнению со мной!
Цицерон захихикал, его темные глаза с тяжелыми веками вдруг сверкнули.
– О, Гней Помпей, я хотел бы этого! – воскликнул он.
Почувствовав чье-то присутствие, оба юноши обернулись. Рядом с ними стоял Гней Помпей Страбон, сложенный так крепко, что казался квадратным, но ему недоставало представительного роста. Внешне они с сыном были похожи, если не считать глаз, которые у него были не такие голубые и настолько сильно скошены, что действительно казалось, что они не видят ничего, кроме переносицы его собственного носа. Они придавали ему столь же загадочный, сколь безобразный вид, потому что никто не мог определить, куда на самом деле он смотрит – так странно и отталкивающе они выглядели.
– Кто это? – спросил он у сына.
И тут молодой Помпей сделал нечто настолько удивительное, что Цицерон никогда не смог ни забыть, ни перестать благодарить его за это – он обвил своей мускулистой рукой плечи Цицерона и притянул его к себе. И весело, как будто это не имело никакого значения, он сказал:
– Это мой друг, Марк Туллий Цицерон Младший. Он назначен в твой штаб, отец, но ты не беспокойся о нем вовсе. Я им займусь.
– Хм! – проворчал Помпей Страбон. – Кто это послал тебя ко мне?
– Марк Эмилий Скавр, глава сената, – тихим голосом ответил Цицерон.
Старший консул кивнул:
– О, он может, этот ехидный cunnus! Сидит себе дома и отделывается шуточками. – Он безразлично отвернулся в сторону. – А что касается тебя, citocacia,[32] то тебе повезло, что ты друг моего сына. А то бы я скормил тебя своим свиньям.
Лицо Цицерона вспыхнуло. Он происходил из семьи, в которой всегда осуждались крепкие словечки; его отец считал их неприемлемо вульгарными и слушать, как такие слова произносит старший консул, было для него подобно шоку.
– Ты что это, как девица, Марк Туллий? – спросил с ухмылкой молодой Помпей.
28
Суждение (лат.).
29
Надпись, эпиграмма (лат.).
30
Стиль, колорит (лат.).
31
Описание (лат.).
32
Трава-вонючка (лат.).