85 
– Что? – нетерпеливо спросил юный Цезарь, впитывавший каждое слово, затаив дыхание.
– Пора идти домой! – сказал Марий, смеясь, но, взглянув на изменившееся лицо юного Цезаря, проворчал:
– Ну, не надо зарываться, когда имеешь дело со мной, мальчик.
Его расстроило, что шутка не получилась, и юный Цезарь пришел в бешенство.
– Никогда не дразни меня, разговаривая о таких важных вещах! – предупредил юный Цезарь таким же мягким и тихим голосом, каким сказал бы это Сулла в подобной ситуации. – Это серьезно, Гай Марий! Ты здесь не развлекаешь меня! Я хочу знать все, что ты знаешь, прежде чем вырасту и стану кадетом, – тогда я смогу продолжать свое ученье на более солидной основе, чем кто-либо другой. Я никогда не перестану учиться! Поэтому прекрати свои невеселые шутки и обращайся со мной как с мужчиной!
– Ты еще не мужчина, – заметил Марий слабым голосом, ошеломленный вызванной им бурей и не вполне соображая, как с ней справиться.
– Если речь идет об ученье, то я больше мужчина, чем любой из тех, кого я знаю, включая и тебя, – голос юного Цезаря стал громче.
Некоторые купальщики по соседству повернули головы в его сторону. Взглянув на соседей, юный Цезарь вскочил.
– Я не считаю себя ребенком и не замечаю, когда тетя Юлия обращается со мной, как с ребенком, – сказал он уже спокойным тоном. – Но если ты ведешь себя со мной, как с ребенком, Гай Марий, меня это смертельно оскорбляет! Говорю тебе, я этого не потерплю. – Он протянул руку, чтобы помочь Марию встать. – Вставай, пошли домой. Ты вывел меня сегодня из терпенья.
Марий уцепился за его руку и молча пошел с ним домой.
Вдобавок ко всему, события приняли новый поворот. Когда они уже входили в двери дома, их встретила Юлия, ожидавшая со страхом их возвращения, на лице ее были видны следы слез.
– О, Гай Марий, случилось нечто ужасное! – воскликнула она, совсем забыв, что должна сохранять спокойствие; даже во время его болезни перед лицом бедствия она обращалась к Марию как к спасителю.
– Что произошло, meum mel?
– Молодой Марий! – видя по глазам мужа, что он потрясен вестью, она попыталась исправить ошибку. – Нет, нет, он не убит, дорогой! Он даже не ранен! Прости меня, прости меня, я не должна была говорить тебе таких ужасных вещей – но я не знаю, как быть, что мне делать!
– Сядь, Юлия, и успокойся. Я сяду рядом с тобой, а Гай Юлий сядет с другой стороны, и ты расскажешь нам обоим – спокойно, ясно и не захлебываясь, как фонтан.
Юлия села. Марий и юный Цезарь расположились по обе стороны от нее; каждый из них взял ее за руку и, поглаживая, успокаивал.
– Теперь начинай, – попросил Гай Марий.
– Произошла большая битва с Квинтом Поппедием Силоном и марсами. Где-то возле Альбы Фуцении, кажется. Марсы одержали победу. Но нашей армии удалось отступить без больших потерь, – сказала Юлия.
– Хорошо, я полагаю, что это не самое худшее, – мрачно заметил Марий. – Продолжай, чувствую там произошло что-то еще.
– Консул Луций Катон был убит незадолго до того, как наш сын приказал отступать.
– Наш сын дал приказ об отступлении?
– Да, – Юлия пыталась сдержать подступавшие слезы.
– Как ты узнала об этом Юлия?
– Квинт Лутаций приходил к тебе сегодня. Он отбыл в официальную поездку на марсийский театр военных действий, я думаю, по поводу неприятностей в войсках Луция Катона. Я не знаю – честно говоря, я не уверена, – она отняла свою руку у юного Цезаря и поднесла ее ко лбу.
– Нас не касается причина визита Квинта Лутация на марсийский театр военных действий, – жестко сказал Марий. – Я понял так, что он был свидетелем битвы, проигранной Катоном?
– Нет, он был в Тибуре, куда после сражения отступила наша армия. Очевидно, это был разгром. Солдатами никто не руководил. Единственным, кто сохранил самообладание, был, по-видимому, наш сын, вот почему именно он отдал приказ отступить. По пути в Тибур он пытался восстановить порядок в войсках, но не мог поспеть везде. Бедные парни просто обезумели.
– Тогда почему – что здесь такого ужасного, Юлия?
– В Тибуре его ожидал претор. Новый легат, назначенный к Луцию Катону. Луций Корнелий Цинна… Я уверена, что это имя называл Квинт Лутаций. Когда армия достигла Тибура, Луций Цинна принял командование у молодого Мария и все, казалось, было в порядке. Луций Цинна даже отметил присутствие духа, проявленное нашим сыном, – Юлия вырвала у них руки и крепко сжала, ломая суставы.
85 
