ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  98  

Лукулл сидел молча.

До сих пор Сулла редко встречался с этим молодым человеком; выбранный солдатским трибуном в декабре прошлого года, Лукулл прибыл в Капую и успел принять под командование свой легион за несколько дней до того, как они выступили к Помпеям. И хотя он изменился чрезвычайно – из юноши превратился в прекрасный образец мужчины, – Сулла узнал его.

– Ты и твой брат Варрон Лукулл обвиняли Сервилия Авгура на форуме десять лет назад, правильно ли я запомнил? – спросил он.

– Да, Луций Корнелий. Авгур был ответствен за позор и смерть нашего отца и потерю нашего семейного состояния. Но он заплатил за это, – сказал Лукулл, его простое удлиненное лицо просветлело, углы улыбчивого рта приподнялись.

– Война с сицилийскими рабами. Сервилий Авгур занял место твоего отца, став губернатором Сицилии. А потом обвинил его.

– Да, это так.

Сулла поднялся, протянул правую руку и пожал руку Луция Лициния Лукулла.

– Хорошо, Луций Лициний, я должен поблагодарить тебя. С Травяным венком была твоя идея?

– О, нет, Луций Корнелий. Это заслуга центурионов! Они сообщили мне, что Травяной венок дается армейскими профессионалами, а не выборными магистратами армии. Центурионы взяли меня с собой, потому что один из выборных магистратов должен быть при этом свидетелем. – Лукулл улыбнулся, затем рассмеялся – К тому же я подозревал, что обращение к командующему формально также не входит в их служебные обязанности! Так что я взял на себя эту часть работы.


Два дня спустя армия Суллы вернулась в свой лагерь возле Помпей. Все настолько устали, что их не привлекла даже еда, и в течение двадцати четырех часов в лагере царила тишина, так как солдаты и их командиры спали, как убитые, которых они сожгли возле стен Нолы, оскорбив этим обоняние изголодавшихся по мясу горожан.

Травяной венок теперь находился в деревянном ящике, изготовленном слугами Суллы. Если бы у Суллы было время, венок был бы надет на его восковое изображение, которое он теперь имел право заказать. Луций Корнелий получил отличие, достаточное, чтобы присоединить свое изображение к imagines[37] своих предков, даже несмотря на то, что он пока еще не был консулом. И его статуя могла быть помещена на форуме с Травяным венком на голове в память о величайшем герое войны с италиками. Все это казалось нереальным, тем не менее здесь, в этом ящике, находился Травяной венок, свидетельство данной реальности.

Отдохнув и подкрепившись, армия вышла на парад для вручения боевых наград. Сулла надел на голову свой Травяной венок и был встречен долгими оглушительными возгласами, когда поднимался на лагерный трибунал. Организация церемонии была возложена на Луцилия, точно так же, как Марий однажды возложил подобную задачу на Квинта Сертория.

Сулле пришла в голову мысль, которая, по-видимому, не посещала Мария за все те годы в Нумидии и в Галлии, хотя, возможно, и он мог так подумать, будучи командующим в войне против италиков. Море лиц в парадном строю, в парадном убранстве – море людей, принадлежащих ему, Луцию Корнелию Сулле. «Это мои легионы! Они принадлежат мне, прежде чем принадлежат Риму. Я собрал их, я повел их, я дал им величайшую победу этой войны – и я должен буду дать им пособие при их отставке. Когда они вручили мне Травяной венок, то подарили мне нечто более значительное – они отдали мне себя. Если бы я захотел, то мог бы повести их куда угодно. Я мог бы повести их против Рима.» Смешная мысль, но она родилась в сознании Суллы в тот момент, когда он стоял на трибунале. И она свернулась в его подсознании и затаилась.

Помпеи сдались на следующий день после того, как их жители наблюдали со стен церемонию награждения Суллы. Его глашатаи прокричали им новости о поражении Луция Клуентия перед стенами Нолы, и молва подтвердила их. По-прежнему безжалостно бомбардируемые зажигательными снарядами с судов, стоявших на реке, Помпеи сильно пострадали. Казалось, каждое дуновение ветра доносит вести о том, что господство италиков и самнитов рушится, что поражение их неизбежно.

От Помпей Сулла с двумя из своих легионов двинулся против Стабии, в то время как Тит Дидий повел два других к Геркулануму. В последний день апреля Стабия капитулировала, и вскоре ее примеру последовал Суррент. В середине мая Сулла снова был в пути, на этот раз направляясь на восток. Катул Цезарь передал Титу Дидию свежие легионы под Геркуланумом, поэтому собственные два легиона Суллы вернулись к нему. Хотя Геркуланум в свое время дольше всех воздерживался от присоединения к италийскому восстанию, теперь он продемонстрировал, что очень хорошо понимает последствия, к которым привела бы его сдача римлянам. Несмотря на то, что целые улицы сгорели в результате бомбардировок со стороны флота, город продолжал сопротивляться Титу Дидию еще долгое время после того, как остальные морские порты, занятые италиками, сдались.


  98