На берегу в два ряда стояли высоконосые красно-черные корабли, каждый из которых мог вместить по меньшей мере сто человек — пятьдесят гребцов на веслах и еще пятьдесят матросов внизу с такелажем — и каждый из которых имел высокую мачту для крепкого паруса. Им не было ни конца ни края! Я спрашивал себя, сколько деревьев понадобилось повалить, чтобы создать эту тысячу кораблей, сколько капель пота впиталось в их просмоленные борта, пока не был забит последний гвоздь и они легко закачались на волнах. Корабли, корабли, корабли — они казались такими маленькими с вершины холма. Этих кораблей хватит, чтобы перевезти под Трою восемьдесят тысяч воинов и несколько тысяч тех, кто будет помогать войскам сражаться. Я мысленно аплодировал Агамемнону. Он дерзнул и преуспел. Даже если бы ему не довелось вывести эти два ряда кораблей из Авлидской гавани, это было замечательным достижением. Красота земли и моря потеряла для меня значение — горы уменьшились в размерах, море превратилось в пассивное орудие Агамемнона, царя царей. Я громко рассмеялся и прокричал:
— Агамемнон, ты победил!
Быстрой рысью я проехал через рыбацкую деревушку Авлиды, не обращая внимания на множество воинов, столпившихся на ее единственной улице. За домами я остановился, не зная, куда ехать дальше. Как отыскать царскую ставку среди всех этих кораблей? Я подозвал слонявшегося неподалеку воина.
— Как проехать к шатру Агамемнона, царя царей?
Он медленно оглядел меня, ковыряя в зубах, оценивая взглядом мои доспехи, шлем, украшенный рядами клыков вепря, мощный щит, который я получил от отца.
— Кто спрашивает? — дерзко поинтересовался он.
— Волк, который душил крыс размером побольше тебя.
Застигнутый врасплох, он сглотнул и учтиво ответил:
— Пройди еще немного по дороге, мой господин, там спросишь.
— Одиссей, царь Итаки, благодарит тебя.
Агамемнон устроил только временную ставку, разбив добротные кожаные шатры, достаточно просторные и удобные. Он не построил ничего основательного или прочного, кроме мраморного алтаря под одиноким платаном, бедным, потрепанным деревом, которое боролось с солью и ветром за право раскрыть свои бутоны. Я поручил упряжку с возницей заботам одного из царских стражей и был препровожден в самый большой шатер.
Все важные военачальники уже собрались внутри: Идоменей, Диомед, Нестор, Аякс и его тезка, прозванный Малым Аяксом, Тевкр, Феникс, Ахилл, Менесфей, Менелай, Паламед, Мерной, Филоктет, Еврипил, Фоант, Махаон и Подалирий. Жрец-альбинос Калхант тихо сидел в углу, его красные глаза бегали по сторонам — от одного мужа к другому, расчетливые, подозрительные, — его косоглазию не удалось меня провести. Несколько мгновений я наблюдал за ним, сам оставаясь неузнанным, пытаясь его раскусить. Мне он не нравился не только из-за своей отталкивающей внешности, но и потому, что было в его натуре нечто неуловимое, вызывающее сильное чувство недоверия. Я знал, Агамемнон сначала испытывал то же самое, но спустя несколько лун слежки пришел к заключению, что Калхант ему верен. Я был с ним не согласен. Этот человек был очень хитер. И он был троянцем.
Ахилл радостно окликнул меня:
— Одиссей, что тебя задержало? Твои корабли прибыли поллуны назад!
— Я приехал по суше. Было одно дело.
— И вовремя, дружище, — сказал Агамемнон. — Мы вот-вот начнем наш первый настоящий совет.
— Так я действительно прибыл последним?
— Из важных военачальников.
Мы заняли свои места. Калхант выполз из своего угла, чтобы держать нетвердой рукой позолоченный жезл прений. Несмотря на то что снаружи был весенний солнечный день, в шатре горели лампы, поскольку свет проходил внутрь только через откинутый клапан на входе. Как и подобает большому военному совету, мы были одеты в доспехи. На Агамемноне был очень красивый нагрудник из золота, инкрустированного аметистами и ляписом, — надеюсь, у него был еще один, более годный для битвы. Взяв у Калханта жезл прений, он обвел нас гордым взглядом.
— Разумеется, я созвал этот первый совет, чтобы обсудить скорее отплытие, чем кампанию. Но я считаю, вместо того, чтобы отдавать приказы, лучше отвечать на вопросы. В строгих прениях необходимости нет. Жезл будет у Калханта. Однако если кто-то из вас захочет сказать долгую речь, пусть возьмет его. — С довольным видом он передал жезл Калханту.
— Когда ты намереваешься отплыть?