Особенно,... 
73 
На следующее утро, когда рассвет начал окрашивать бледное небо в розовый цвет, флагманский корабль столкнули со стапелей. Мои руки твердо лежали на поручнях, я стоял на носу и чувствовал, как он вздрагивает, погружаясь в безмятежные воды. Наконец-то плавание началось! Потом я прошел на корму, где борта корабля закруглялись вверх, сходясь в высокий и узкий навес, увенчанный фигурой Амфитриона, глядящего вдаль. Я повернулся спиной к гребцам, порадовавшись, что у моего корабля была палуба, под которой было достаточно места для поклажи, рабов, золота, чтобы оплачивать военные расходы, и всего остального имущества, без которого верховный царь не мог обойтись. Мои лошади находились в загоне вместе с дюжиной остальных рядом с тем местом, где я стоял, морская гладь омывала борт почти вровень с палубой. Корабль был очень нагружен.
Позади остальные корабли тоже спускались на воду, огромные, красно-черные, словно сороконожки, у которых вместо ног — поднятые весла. Они ползли по поверхности незыблемой, вечной Посейдоновой бездны. Их было тысяча двести, они несли на себе восемьдесят тысяч воинов и двадцать тысяч помощников разного рода. На некоторых кораблях не было ничего, кроме лошадей и гребцов: мы — народ, который ездит на колесницах, так же как и троянцы. Мне все еще верилось, что поход будет коротким, но я понимал: нам не видать знаменитых троянских коней, пока город не взят.
Завороженный зрелищем, я едва ли отдавал себе отчет в том, что этой могучей силой управляла моя рука и верховному царю Микен было уготовано стать верховным царем Ахейской империи. Еще и десятая часть кораблей не была спущена на воду, как моя команда уже вывела мой корабль на середину Эвбейского пролива, и на таком расстоянии берег было едва видно. Когда я подумал о том, как такой огромный флот сможет держаться вместе на протяжении долгих лиг пути, меня на мгновение охватила паника.
Под палящим солнцем мы обогнули оконечность Эвбеи, прошли между ней и островом Андрос и, когда гора Оха скрылась за кормой, поймали бриз, который всегда дует в открытом Эгейском море. С благодарностью прикрепив весла к подпоркам палубы, матросы сгрудились около мачты, — под напором юго-западного ветра, теплого и ласкового, распускался алый кожаный флагманский парус.
Я направился обратно вдоль палубы, между скамьями гребцов, и поднялся по низким ступеням на нос, где для меня была устроена отдельная каюта. Позади нас размеренно бороздило морскую рябь множество кораблей, разбивая ее на крошечные волны носами-клювами. Похоже, мы держались вместе; Телеф стоял у самого борта, иногда поворачивая голову, чтобы прокричать указания двум матросам, которые налегали на рулевые весла, держа корабль по курсу. Он улыбнулся мне с довольным видом:
— Отлично, мой господин! Если погода будет такой же и ветер позволит нам держать скорость, все будет просто замечательно. Нам не понадобится заходить на Хиос или Лесбос. Мы дойдем до Тенедоса вовремя.
Он меня успокоил. Телеф был самым лучшим мореходом во всей Элладе, единственным, кто мог привести нас в Трою без риска пристать к берегу где-нибудь вдали от места назначения. Он был единственным, кому я мог доверить судьбу тысячи двухсот кораблей. «Елена, — думал я, — дни твоей свободы сочтены! Не успеешь ты и глазом моргнуть, как вернешься в Амиклы, и я с невероятным удовольствием отдам приказ снести твою прелестную голову с плеч священной двуглавой секирой».
Плавание проходило вполне спокойно. Мы увидели Хиос, но прошли мимо. Нам не было нужды пополнять запасы провизии, а погода была такая хорошая, что ни Телеф, ни я не хотели испытывать судьбу, теряя время на берегу. Побережье Малой Азии было уже практически в пределах видимости, и Телеф прекрасно знал береговые знаки, ибо ходил вдоль этих берегов сотни раз. Он радостно указал мне на громаду Лесбоса. Он был совершенно уверен в курсе, поэтому направил корабль намного западнее — так далеко, что земля пропала из виду. Троянцы не будут знать о нашем прибытии.
На одиннадцатый день после выхода из Авлиды мы подошли к гавани на юго-восточной стороне Тенедоса, острова, расположенного поблизости от Троады. В гавани не хватало места для такого количества кораблей, и самое большее, что мы могли сделать, это позволить им встать на рейд настолько близко к берегу, насколько это было возможно, в надежде, что погода еще несколько дней будет нам благоприятствовать. Земля Тенедоса была плодородна, но население острова было малочисленным из-за близости к городу, считавшемуся самым огромным во всей ойкумене. Когда мы причалили, тенедосцы сгрудились на берегу, выдавая свой страх беспорядочной жестикуляцией.
73 
