Особенно,... 
98 
– Мсье, – воскликнула Креси, – не призывайте проклятия на голову моей подруги, называя ее этим именем! Я бы не хотела видеть ее мученицей, гибнущей на костре.
– Ни в коем случае, – ответил герцог, – но святая Жанна оттого стала мученицей, что ее окружали глупцы, а я надеюсь, что присутствующие здесь не из их числа!
– Глупцов везде достаточно, – заметила Креси.
– Думаю, вы имеете в виду капеллана, – сказал Эркюль.
– Он отказался присоединиться к нам, – тихо произнесла Адриана.
– Вы должны понять, что он не столько глуп, сколько ревнив. Этот служитель Бога не так им обласкан и одарен, как наша милая Адриана.
– Ревность сама по себе великая глупость, – заметила Креси с легкой иронией в голосе. – А в нашей ситуации ведет к опасным выводам. Он повсюду утверждает, что Адриана заключила союз с дьяволом.
– Совершенно неуместное замечание, – сказал Френсис. – Каждому из нас понятно, что, будь она в союзе с дьяволом, она бы не стала спасать нас от московитов. Умоляю, не обращайте внимания на этого несчастного капеллана. Ему отведена скромная роль исповедника, и никто не станет слушать его глупых измышлений.
– Я не придаю этому значения, – сказала Адриана, маленькими глоточками попивая вино и с любопытством наблюдая, как герцог старался сохранить самообладание, пока Креси гладила своей обнаженной ступней его ногу.
Адриана была убеждена, что людям, если она делает им добро, совершенно безразлично, служит ли она Богу или дьяволу. Проезжая вдоль обоза, она замечала недоверчивые взгляды, которые люди бросали на нее, но всякий раз эти взгляды, стоило ей встретить их, превращались в подобострастные и льстивые. Нет, ее не назовут ведьмой до тех самых пор, пока мистические силы ее не покинут или пока они не доберутся до более безопасного места. Только в этом случае ее попутчики дадут волю своей ревности и зависти. Только там, в безопасности, они осмелятся напасть на нее, но никак не раньше.
После вина подали бренди, Адриана лишь пригубила – еще в прошлый раз она поняла, что плохо переносит крепкие напитки. Креси же не отставала от мужчин, и вскоре они все трое изрядно опьянели.
Закончив ужин, они вышли из палатки герцога. Креси шла, пошатываясь и держась за руку Адрианы, мужчины курили табак, запасы которого были почти на исходе.
– Вероника, ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Адриана. – Тебе бренди не повредил?
– Все очень хорошо, моя дорогая, – ответила Креси, она дышала ароматом абрикосов. – Как чудесно вновь ощущать себя пьяной, и слабость растекается по телу, но уже не от ран и болезни – сладостная слабость. Ну а ты как, колдунья? Что-то ты совсем мало пила.
– Сегодня мне еще нужно кое-что обдумать.
– Неисправимая Адриана, – заплетающимся языком произнесла Креси. – Все время она думает, думает… Хотела бы я знать, как я хотела бы знать…
– Что, моя дорогая?
– Что ты все эти дни думала обо мне?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты всегда была такой беспомощной, ну совсем как маленькая девочка. И тебе нужна была Вероника, чтобы размахивать мечом или чтобы объяснить, как выкрутиться из затруднительной ситуации, не доставая меч. И я хочу знать, нужна ли тебе еще Вероника?
– Конечно, нужна. Ты же моя подруга.
– Да, да, твоя подруга. Конечно! И все же я заметила, Адриана, что ты все меньше во мне нуждаешься. И еще меньше в моем мече…
– Я просто берегу твое здоровье, Вероника. Что с тобой? Ты никогда раньше не говорила так!
– Я никогда… – Вдруг Креси отстранилась от нее и с такой силой выдернула свою руку из-под ее руки, что причинила Адриане боль. И Адриана вспомнила, какой ужасающе сильной была на самом деле Креси. – Я никогда раньше не была такой слабой! – выкрикнула Креси.
– Слабой? Ты не слабая.
– Нет? А кто сейчас сильнее меня? Зачем я тебе нужна? У тебя теперь есть эти мужчины, которые готовы отдать свои жизни за тебя!
Адриана сложила на груди руки:
– Да, я больше не беспомощный ребенок, которого нужно все время оберегать. Ну и что в этом такого ужасного?
– А может быть, мы стали подругами только потому, что у тебя не было выбора, тебя больше некому было защитить? А сейчас необходимость в этом отпала, и ты мною пренебрегаешь.
– Вероника, ну скажи, пожалуйста, когда я тобой пренебрегала?
Креси резко дернулась:
– Теперь ты разговариваешь со мной как с ребенком.
– Вероника, прекрати, прошу. Я не давала тебе поводов для таких обвинений.
98 
