ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  239  

— Эйе, эйе, эйе, — скорбно причитают старые женщины в своих хижинах, слыша в шуме ветра мою решимость, слыша ее во вздохах изнасилованных листьев банана.

Голоса ветра, несите мою боль в свободный мир, и пусть вторит вам пыль, в которой скользит змея! Змея, ужаль за пятку бессердечный мир, мсти за меня!

— Эйе, эйе, мой Джон, а как же быть с ребенком, который теперь есть во мне, он давит мне под сердце, с ребенком, которого мне хочется родить тебе, моя любовь, о, мой мужчина, а не проклятому белому торговцу из магазина, который, когда пыталась я от него сбежать, вдруг устремился за отчаянным мельканием моих быстрых пяток, и когда меня швырнули в слепую пыль в тот час, когда садится солнце, в тот час, когда весь мир бывает предан вечной ночью?

— Спи, спи, моя девочка, о, Нони, ребенок этот — дитя мира, отяжелевшего от своей доли, скрещенного с тайной смешанных кровей, он — дитя мстительных теней, мое дитя растущей в силе змеи ненависти.

— Эйе, эйе, — кричит моя Нони; ее согнутое болью тело таинственно темнеет в тени навеса.

— Эйе, эйе, — плачут старые женщины, слыша мою решимость, старые женщины, надзирающие за потоком жизни; их лона давно иссохли, в них оскудела жизнь, но, сидя в своих хижинах, они внимают молчаливым крикам все еще живущих.

— Спи, моя Нони. Я вернусь к тебе лишь через много лет. Я должен исполнить свое предназначение мужчины. Не пытайся удержать меня.

Темно-синие и темно-зеленые призраки в лунном ночном свете, призраки, расколотые моей ненавистью. И темно-красная змея в пурпурной пыли под банановыми пальмами. Средь мириад ответов — один ответ. За миллионами предназначений — лишь одно. Фррррр, фррр, твердят банановые листья, и моя любовь поет: Джон, куда же ты от меня уйдешь, когда мое лоно всегда тоскует по тебе и переполнено желанием тебя.

Я иду в город белого человека, в город, чьи улицы — прямые как ружейные стволы из серого металла, и я найду там своих братьев, и в их руки я передам красную змею ненависти, и вместе мы отыщем похоть белого мужчины, и мы ее убьем, и больше на листьях банана не станут зреть чуждые им плоды, и почва нашей изнасилованной родины не будет больше плакать, и сухая пыль нашей души не будет больше о дожде молить.

— Эйе, эйе, — кричат старые женщины.

В ночи, которой грозит луна, несется крик, крик безликого убийства.

Моя Нони, пригнувшись низко, заходит в хижину, и пурпурно-зеленый свет луны пустеет, и пусто в моем сердце, там — только змея-мое-предназначение.

Всполох молний цвета черного дерева ненавидит листья. Гром убивает палисандровое дерево. Сладкие шары плодов деревьев пау-пау уже налиты мстительными соками цвета индиго. Фррр, фрр, твердят банановые листья, похожие на призраки уставшей от времени луны. Я иду, говорю я листьям банана. Бесконечность искаженных сполохов и вздохов прорезает и рвет на части сон лесной чащи.

Меня несет вперед мой жребий, и отзвук пыли под ногами темнеет как трясина в неясном будущем моем. Я оставляю позади себя банановую пальму, и кроваво-красные змеи моей любви-ненависти поют мне вслед: И луна на банановых листьях стала алой, она поет фрррр, фрр, она кричит и плачет, она проникновенно, низко толкует мне о чем-то, о, боль моя, красная, тугая моя боль, алая, о, красные и алые, сочащиеся, вторящие луне листья моей ненависти.


Здесь к странице была приколота рецензия на «Границы войны», вырезанная из «Советского писателя» и датированная августом 1952 года.


Поистине ужасна эксплуатация, царящая в британских колониях и отображенная в этом смелом, первом для данного автора, романе, написанном и опубликованном под самым носом угнетателей, чтобы донести до всего мира подлинную правду, скрывающуюся за фасадом британского империализма! Вместе с тем мы не можем себе позволить, чтобы восхищение смелостью данного молодого автора, рискующего многим по велению голоса совести, нас ослепило и увело от понимания того, что классовая борьба в Африке освещена в романе не под тем углом. В романе рассказывается о молодом летчике, подлинном патриоте, которому очень скоро предстоит отдать свою жизнь за Родину в Великой антифашистской войне и который вовлекается в деятельность группы так называемых социалистов — ведущих упадочнический образ жизни и играющих в политику белых поселенцев. Дойдя до полного неприятия и отвращения в своем общении с этой шайкой богатых космополитов-социалистов, он обращается к народу, к простой чернокожей девушке, которая знакомит его с подлинной, без прикрас, жизнью рабочего класса. Но именно это и есть слабое звено романа, романа, написанного из самых добрых побуждений, направленных, однако, в неверное русло. Ибо что общего может быть у юного англичанина из высшего класса с дочерью кухарки? Что должен стремиться отыскать писатель на своем тернистом пути к подлинной художественной правде? Он должен стремиться отыскать типичное. Такая ситуация не является и не может являться типичной. Допустим, молодой автор, дерзновенно стремящийся достичь гималайских высот правды, сделал бы своего героя молодым белым рабочим, а героиню — африканской девушкой, работающей на фабрике и участвующей в жизни рабочей организации. В такой ситуации автор романа могла бы найти пути разрешения проблемы — в политическом, социальном, духовном отношении — и пролить свет на развитие борьбы за свободу в Африке в ближайшем будущем. Где в этой книге рабочие массы? Где бойцы, наделенные классовым сознанием? Их не видно. Но пусть этот талантливый молодой автор не опускает рук! Художественные высоты даются только сильным духом! Вперед! На благо всего мира!

  239