Особенно,... 
68 
— Осталось не так уж много, но угощайтесь, пейте, пожалуйста, — сказал он Стэнли.
— А мы это не любим, — ответил Стэнли. — Нам пиво нравится.
И он похлопал себя по многочисленным карманам, из которых под разными углами торчали бутылки с пивом. Стэнли обладал непревзойденным талантом бесперебойно пополнять пивные запасы для себя и для Джонни. Даже когда вся колония пересыхала, а это время от времени случалось, Стэнли таскал нам пиво ящиками. По всему городу у него были пивные тайники, и, пока длилась засуха, он с выгодой для себя пивом приторговывал.
— Ты прав, — сказал Джордж. — А мы, чертовы колонисты, бедолаги, уже приучили свои желудки к этому пойлу, тренируемся с тех самых пор, как нас отлучили от материнской груди.
Джордж любил вино. Но даже столь масштабные усилия по налаживанию отношений не произвели на парочку ни малейшего впечатления и ничуть их не смягчили.
— Вы не думаете, что этих двоих следовало бы как следует отшлепать? — спросил Джордж, указывая на Теда и Пола. (Пол улыбался; по Теду было видно, что ему стыдно.)
— Лично мне все равно, — сказал Стэнли.
Сначала Джордж подумал, что тот все еще говорит о вине; но, поняв, что речь идет о политике, метнул пристальный взгляд на Вилли: он ждал от него помощи. Однако Вилли продолжал сидеть, втянув голову в плечи и мурлыча что-то себе под нос. Я знала, что он тоскует по дому. У Вилли не было слуха, он не умел петь, но когда он вспоминал Берлин, то начинал тихонько напевать один мотивчик из «Трехгрошовой оперы» Брехта, повторяя много раз подряд.
- Ох, у акулы
- Есть страшные зубы.
- Ох, и она их чистит
- До блеска, до блеска…
Годы спустя это стало популярной песенкой, но впервые я ее услышала именно в «Машопи», от Вилли; и я помню острое ощущение смещения времени и пространства, когда я услышала этот мотив, превратившийся в модную песенку, в Лондоне, спустя годы после того, как Вилли ностальгически и печально его напевал, объясняя нам, что «этот мотивчик мы часто напевали, когда я был маленьким, — это сочинил человек по имени Брехт, интересно, что с ним сталось, когда-то он был очень хорош».
— Товарищи, что происходит? — требовательно спросил Джордж после долгого неловкого молчания.
— Я бы сказал, что наступает период определенной деморализации, — произнес Пол медленно и внятно.
— Ну нет! — воскликнул Тед, но тут же взял себя в руки и замолчал, нахмурившись. Потом он резко вскочил на ноги и сказал: — Я пойду спать.
— Мы все скоро пойдем спать, — сказал Пол. — Так что подожди минутку.
— Я хочу в кровать. Засыпаю на ходу, — сказал Джонни, и это было самое длинное выступление из всех, которые мы когда-нибудь слышали в его исполнении.
Он встал, слегка покачиваясь, и оперся о плечо Стэнли. Казалось, Джонни какое-то время обдумывал то, что произошло, и теперь решил, что обязан сделать какое-нибудь заявление.
— Дело обстоит так, — обратился он к Джорджу. — Я в отель приехал, потому что я приятель Стэнли. Он сказал, что здесь есть пианино и что по субботам здесь принято немножко танцевать. А политикой я не занимаюсь. А ты Джордж Гунслоу. Я слышал, как они о тебе говорили. Рад с тобой познакомиться.
Он протянул Джорджу руку, и тот ответил теплым рукопожатием.
Стэнли и Джонни побрели прочь, в лунный свет. Они направлялись к спальному корпусу. А Тед встал и сказал:
— Я тоже пойду, и я сюда больше никогда не вернусь.
— Ох, не надо устраивать такую драму, — сказал Пол холодно. Его неожиданная холодность удивила Теда, который начал переводить взгляд с одного из нас на другого, при этом как бы ничего перед собой не видя. Он выглядел обиженно и смущенно. Но он послушался Пола и снова сел.
— Какого черта? Почему эти парни с нами? — агрессивно спросил Джордж. Это была агрессия отчаяния. — Они ребята хорошие, я уверен, но почему мы обсуждаем все наши проблемы при них?
Вилли опять ничего ему не ответил. Тихий унылый мотивчик продолжал звучать у меня над самым ухом: «Ох, у акулы есть страшные зубы…»
Пол, обращаясь к Теду, произнес медленно и бесстрастно:
— Думаю, мы неправильно оценили классовую ситуацию в «Машопи». Мы просмотрели человека, который здесь, безусловно, является ключевой фигурой. Он все время был и остается у нас под самым носом. Повар миссис Бутби.
— Какого черта? При чем здесь повар? — яростно спросил Джордж.
68 
