Особенно,... 
69 
Вздрагивая и чувствуя, что в любой миг суровый голос может призвать его к ответу, Тоби вышел на поляну в конце просеки. Просека была ровная и ухоженная. Но вела она не к какому-нибудь строению, а к еще одной стене, поменьше, и в ней была калитка. Больше ничего видно не было. Тоби постоял немного, осмотрелся. Интересно, что будет, если его заметят? Воображение Тоби разыгралось: понесутся ли к нему монахини с пронзительными воплями или вакханками набросятся на него? Он не знал, какая картина страшнее или на самом-то деле — он поразился, что раздумывает над этим, — восхитительнее. Он стоял в расслабляющей тиши этого места, и страх за то, что он сделал, нарастал. Надо бы подобру-поздорову лезть обратно, решил он, однако вторая стена поодаль на просеке и дверца в ней были слишком заманчивы. Он глаз не мог оторвать от дверцы и минуту спустя обнаружил, что крадется к ней меж деревьями.
Добравшись до нее, он оглянулся. Высокая монастырская стена казалась далекой. Можно бы бегом еще успеть вернуться, подумал он. Но обернулся к маленькой дверце. Стена здесь была пониже, но все равно высокая — сверху не заглянешь. По обе стороны она уходила в гущу деревьев, но за стеной деревьев не было. Просека обрывалась на этом самом месте. Тоби положил руку на засов, и щеколда подалась вверх с громким щелчком. Он толкнул дверцу, та легонько заскрипела и стала медленно отворяться. Шум напугал его, но он продолжал толкать дверцу, за которой открывался ковер коротко подстриженной травки. Он шагнул в проход и очутился на кладбище.
От неожиданности Тоби застыл в дверном проеме, все еще держась за дверцу. Он был в окруженном прямоугольником стены зеленом пространстве, и в нем аккуратными рядками тянулись могилы, над каждой высился маленький белый крест. Гряда довольно-таки мрачных темных кипарисов на солнечном припеке у дальней стены придавала этому месту до странности южный вид. Ужас от увиденного был так велик, что почти не усугубился тем, что совсем рядом он увидел двух монахинь — они, наверно, ухаживали за могилами. У одной в руках были ножницы. Неподалеку стояла газонокосилка, но ею явно не пользовались — иначе Тоби услышал бы ее шум
. Тоби смотрел на монахинь, монахини, разогнувшись и оторвавшись от своей работы при скрипе отворяющейся калитки, смотрели на Тоби.
Монахиня с ножницами положила свой инструмент, что-то тихо сказала второй монахине. Затем она пошла к Тоби, обметая травку длинным подолом. Не помня себя от страха и стыда, смотрел он, как она приближается.
Когда она приблизилась настолько, что он мог сосредоточить свой обезумевший взор на ее лице, он увидел, что она улыбается. Рука его сползла с калитки, и он непроизвольно отступил назад, за черту кладбища. Она вышла следом, затворила за собой калитку, и они остались один на один на просеке.
— Доброе утро, — сказала монахиня. — Ты, должно быть, Тоби. Угадала?
— Да, — ответил Тоби, понурив голову.
Они медленно пошли вместе между деревьями.
— Я так и думала. Мы хоть никогда с вами не видимся, знаем каждого из вас, как если бы вы были нашими лучшими друзьями.
Монахиня, похоже, ничуть не тушевалась. Тоби терзался замешательством и тревогой.
— Наше маленькое кладбище, видно, сильно удивило тебя?
— О да!
— Чудное место, правда? Такое уютное, укромное, больше похожее, думается порой, на спальню. Приятно знать, что когда-нибудь будешь спать там.
— Да, место чудное, — в отчаянье сказал Тоби.
Они проходили под большим кедром, с его разлапистых низких ветвей, заметил Тоби, что-то свисало. Это были качели. Когда они приблизились, он невольно протянул руку и коснулся веревки.
— Славные качели, — сказала монахиня. Теперь уже по ее выговору было ясно, что она ирландка. — Отчего бы тебе не покачаться? Это немного развеселит старые качели. Мы и сами частенько это делаем.
Тоби поколебался, потом, сильно вспыхнув, сел на качели и принудил себя несколько раз качнуться. Монахиня стояла рядом и улыбалась.
Промямлив что-то, Тоби слез с качелей. Он готов был испариться, сквозь землю провалиться. Отвернувшись, он шел подле монахини, которая все говорила, пока они не добрались до калитки в монастырской стене.
Монахиня приотворила калитку.
— Она была не заперта! — изумленно сказал Тоби.
— А мы никогда не беспокоимся — закрыты калитки или нет! Думаю, ты получил удовольствие от лазанья. Мальчишки вечно куда-то лазят.
69 
