Дорис Лессинг
Расщелина
Недавно в научной периодике появилась публикация о том, что первоначальный человеческий материал, весьма вероятно, принадлежал исключительно к женскому полу. Мужчина же появился позже, как будто кто-то где-то Там спохватился. Идея подавала воду на уже крутящееся колесо моей сочинительской мельницы, ибо я давно раздумывала на эту же тему. Мне тоже казалось, что мужчины как пол намного моложе, словно бы производная вариация. Им не хватает женской положительности, не хватает присущего женщинам согласия с окружающим миром. Думаю, что большинство со мной согласится, даже если и поспорит по поводу дефиниций. Мужчины нестабильны, эрратичны. Эксперименты матушки-природы?
Размышления на эту тему дали толчок причинно-следственным построениям и выкладкам, всколыхнувшаяся фантазия материализовалась в виде набросков. Перед вами одна из историй о том, что могло бы случиться, если бы у представительницы племени женщин вдруг родился бы младенец мужского пола.
Мужчина действует, женщина существует.
- Нам нечто, кроме барыша, дано,
- Горячий ветер сердце в клочья рвет —
- Мы ищем знать, что знать запрещено.
- На Самарканд вершим мы свой поход!
- Хозяин каравана
- О, стражник ночи, отворяй ворота!
- Стражник
- Вы, кинув домы, встали у ворот.
- Что ищете за новым поворотом?
- Купцы (кричат)
- На Самарканд вершим мы свой поход!
- Караван проходит в ворота.
- Стражник (утешая женщин)
- Мужчины своевольны, так вот вечно,
- И не мудры они из рода в род.
- Женщина В сердцах у них свое — не мы, конечно!
- Голоса из каравана (поют вдалеке)
- На Самарканд вершим мы свой поход!
Вот какую сцену мне довелось наблюдать сегодня…
Когда повозки в конце лета прибывают из деревни, нагруженные вином, оливками, фруктами, в доме царит радость, и я тоже радуюсь. Подсматриваю из окон, как подсматривают домашние рабы, слежу, как волы заворачивают с дороги, вслушиваюсь в скрип колес. Сегодня волы возбуждены дорожным шумом, ибо дорога на запад переполнена. Шкуры животных порыжели от дорожной пыли, как и туника раба Марка. И волосы его тоже покрыты толстым слоем пыли. Девушки тотчас понеслись навстречу степенно вышагивающим волам, интересуясь не столько их поклажей, которую им сейчас предстоит перенести в кладовые, сколько Марком: тот у нас в последние годы стал парнем хоть куда. Но глотка юноши была слишком забита пылью, чтобы толком ответить на приветствия девиц, и Марк первым делом бросился к водяному насосу. Здесь он схватил кувшин, присосался к нему. Пил, пил, пил… Облил водой голову, и кудри в тот же миг почернели. В спешке уронил кувшин, разбил о плиты, осколки разлетелись в стороны. Навстречу осколкам бросилась Лолла, мать которой отец мой привез из Сицилии. Лолла девушка весьма вспыльчивая, держать себя в руках не умеет. Она набросилась на Марка с упреками. Защищаясь, он заорал на нее не менее громко. Остальные делали вид, что не замечают их перепалки, носили кувшины с вином, с маслом, темный и золотистый виноград — в общем, занимались хозяйством. Обычная сцена. Волы замычали, и Лолла, схватив второй кувшин, зачерпнула воды и понеслась их поить, наполнять почти опустевшее корыто. Вообще-то напоить животных сразу по прибытии — обязанность Марка. Быки склонили громадные головы свои к корыту, а Лолла снова принялась воспитывать погонщика. Марк — сын нашего домашнего раба, они с Лоллой знают друг друга всю жизнь. Вспыльчивый характер девушки известен всем, и если бы Марк не устал после долгого пути по жаре, он, скорее всего, отшутился бы и утихомирил свою настырную подружку. Но они давно уже не дети. Видно, что их раздраженность вызвана не только невыносимым зноем.
Марк направился к волам, осторожно уклоняясь от рогов, принялся их уговаривать, поглаживать, похлопывать. Он снял с животных постромки, отвел в тень большого фигового дерева, где перекинул упряжь через толстый нижний сук. По какой-то причине нежное обхождение Марка с быками еще больше разъярило Лоллу. Она стояла, не обращая внимания на хлопоты других девушек с кладью, щеки ее наливались краской, глаза все ярче пылали упреком и негодованием. Но Марк не обращал на нее внимания. Он прошел мимо нее, как будто не видя, вытащил из узелка чистую тунику; пыльную, пропотевшую стянул с себя, облился водой и натянул новую на голое тело. Все равно жара все высушит и снова смочит п отом.