47 
— И боги деревьев, которые жили там, прежде чем твой предок заключил договор со Старым богом всей этой земли?
— Нет, они либо умерли, либо продолжают жить в стенах домов и изгородях.
— А здесь… Оглянись вокруг! Бог в каждом дереве, даже в самом маленьком. И потом, тут не только один бог на весь лес, но существуют также боги пригорков, холмов, ущелий… Существуют и боги отдельных земель, конечно, с одним из них вы недавно боролись, и им нет числа. Некоторые из этих Аниру прогоняют меньших богов из своих владений. Договоры вроде вашего заключаются потому, что люди все упрощают. Убивают меньших богов и богов, которые живут в вещах. И Аниру, живущие на обширных землях, остаются в одиночестве и не имеют соперников.
— Я об этом никогда не задумывался, — пробормотал Перкар. — Не задумывался о том, что боги соперничают друг с другом…
— Несомненно, задумывался. Каждый ребенок знает «Песнь о боге Ястребе и Вороне».
— Да, но это песнь о войне. Воюют часто. Но ты говоришь о более утонченной и коварной борьбе.
— Да.
— Разве альвы не «упрощают» вещи для Аниру?
— Альвы предпочитают богов в вещах, — ответил Нгангата. — Это боги деревьев, полян, ручьев… Да, они находятся с ними в близких отношениях. Считают их своими родственниками.
— Так же, как и мы. Я, например, прихожусь родней богу пастбища.
— Да. Но разве тебя не интересовало, как возникло это родство? Когда люди пришли в лес и искали пастбища, почему они решили породниться с богами?
Перкар пристально взглянул на Нгангату.
— Альвы…
— Альвы ничего не подсказывали людям. Но боги породнились с альвами и породнились с людьми, как только появились люди.
Перкар ясно видел, как толстые губы Нгангаты тронула улыбка.
— Откуда ты знаешь, Нгангата? Где ты услышал это?
— Альвы поют об этом в своих песнях.
— И ты уверен, что они не лгут?
— Альвам известен обман, и они довольно часто прибегают к нему. Но словесная ложь им несвойственна. Если они хотят что-то скрыть, они попросту умалчивают об этом. И если говорят, то лишь для того, чтобы сообщить истину. Говоря одно, они не подразумевают другое.
Перкар засмеялся:
— Как это забавно! А ты, Нгангата? Ты также не способен лгать?
Атти, которому, несомненно, наскучила их беседа, молчал. Но сейчас он хмыкнул:
— Он постоянно лжет.
— Конечно, — согласился Нгангата.
— А ты, Атти, много ли знаешь о богах?
— Пожалуй, больше, чем хотелось бы, — со снисходительностью горца ответил Атти.
— А ты когда-нибудь был у «Великой Реки»? Менги называют ее Too.
Человек с гор и Нгангата переглянулись.
— Ее истоки как раз неподалеку отсюда, — ответил наконец Атти.
— Что альвы знают об этой реке?
— Им известно многое… Они знают, что лучше держаться подальше от этой реки. Они дали ей имя — Кланахавакадн, или Пожиратель. Они также называют эту реку Овфанакаклахузн, или Изменившийся.
— Почему? Что значит это имя? Пожиратель — это понятно, так можно назвать всякую большую реку.
Он пожирает меня, сказала Речка. Теперь Перкар яснее понимал ее слова.
— Эта Река — могучий бог, бывший некогда анишу, как и большинство потоков. Но он сделался Аниру, божеством местности. И он очень… прост.
— Прост… — Перкар нахмурился. Прост. Он пожирает меня.
Некоторое время юноша ехал молча.
— Интересно, как можно убить такого бога? — прошептал он достаточно громко; Атти и Нгангата услышали его.
Атти громко, бесцеремонно расхохотался — и тут же согнулся от боли. Нгангата отнесся к словам Перкара совсем иначе: он нахмурился и покачал головой. Перкару было ясно: Нгангата принял его слова всерьез, тогда как Атти посчитал его мухой, которая хочет победить лошадь.
Перкар все еще размышлял о богах, когда начался дождь. Он пытался представить себе бога, который убил — или собирается убить — все божества вокруг себя: богов деревьев, камней, холмов, полян… Перкару казалось, что, наверное, такой бог должен быть огромным — что-то вроде бога пастбища, но несоизмеримо больше, как если бы других богов и вовсе не было. На первые несколько капель Перкар не обратил никакого внимания, хотя позади него Эрука и Апад жаловались и проклинали облачных богов и богов вод, питающих их. Но вскоре покров листвы прогнулся под тяжестью дождя, и на путников обрушились потоки воды, словно боги потоков сами оказались на небесах. Перкар обрадовался вдвойне, что не надел доспехов: они бы болезненно давили на кожу, когда рубаха под ними оказалась бы промокшей. Ападу и Эруке было на что жаловаться.
47 
