117 
— Да, да, я люблю тебя. Но у этой любви нет будущего — не может быть, и никогда не было, и Льюс и Бен здесь ни при чем. Если бы не война, я никогда не смог бы встретить такую женщину, как ты. И ты бы встречала мужчин, вроде Нейла, а не таких, как я. Мои друзья, тот образ жизни, который мне нравится, даже дом, в котором я живу — все это не подходит тебе.
— Любишь не жизнь, — возразила она, вытирая слезы. — Любишь человека, а через него — и жизнь.
— Ты никогда не смогла бы построить свою жизнь с таким человеком, как я, — сказал он. — Я — простой фермер.
— То, что ты говоришь, просто смешно! Я не сноб! И потом скажи мне, чем отличается один фермер от другого? Один побольше, другой поменьше, вот и все. И счастье в жизни для меня не зависит от количества денег.
— Я знаю. Но ты из другой среды, из другого класса, чем я. У нас разные взгляды на жизнь.
Она странно посмотрела на него.
— Разве, Майкл? Как неожиданно услышать такие слова именно от тебя. Мне кажется, что у нас как раз одинаковые взгляды на жизнь. Нам обоим необходимо заботиться о тех, кто слабее, и мы оба стремимся к одному и тому же — помочь им сделаться самостоятельными.
— Это так… Да, конечно, это действительно так, — медленно выговорил он, а затем спросил: — Онор, что значит для тебя любовь?
Вопрос был настолько не связан со всем предыдущим, что она растерялась.
— Значит? — переспросила она, чтобы выиграть время для ответа.
— Да, значит. Что значит для тебя любовь?
— Моя любовь к тебе, Майкл? Или к другим?
— Твоя любовь ко мне, — казалось, он наслаждался звуком этих слов.
— Ну-ну… Это значит разделять твою жизнь!
— И что делать?
— Жить с тобой! Вести твой дом, нянчить твоих детей, стареть вместе, — сказала она.
Он был где-то далеко, ее слова тронули его, она видела это, но не смогли проникнуть достаточно глубоко, чтобы коснуться этой спокойной непреклонности, в которой не было места ему самому.
— Но ведь ты не проходила такого рода школу, — сказал он. — Тебе сейчас тридцать, и твоей школой было нечто совсем другое. Другой образ жизни. Разве не так? — он помолчал, не отводя взгляда от ее глаз, поднятых к нему с выражением страшной растерянности и замешательства, но зародыш понимания появился в них, хотя она и не хотела это признавать.
— Думаю, ни ты, ни я не годимся для той жизни, которую ты описываешь. Когда я начинал этот разговор, я не собирался затрагивать это, но ты ведь боец, с тобой годится говорить только начистоту.
— Да, это так, — согласилась она.
— А если начистоту, то дело именно в том, о чем я сказал — ни один из нас не подходит дал той жизни, которую ты описала. Теперь уже поздно выяснять, что да почему. Просто я такой человек. Я не доверяю тем потребностям, которые исходят из той части моего «Я», которую я обычно в состоянии держать в узде. Я не хочу принижать их, называя телесными желаниями, и не хочу, чтобы ты думала, будто я умаляю мои чувства к тебе, — он крепко схватил ее за плечи. — Онор, послушай! Я такой человек, я могу однажды не прийти домой, потому что в городе я встретил кого-то, кто, по-моему мнению, нуждается во мне больше, чем ты. Я не хочу сказать, что брошу тебя или что это обязательно должна быть другая женщина; я имею в виду, что знаю, что ты проживешь без меня, пока я не смогу вернуться. Но, помогая этому человеку, я могу потратить два дня, а могу — два года. Так я устроен. И война дала мне возможность понять, увидеть, кто я такой есть. И тебе тоже война дала такую возможность. Я не знаю, насколько ты готова признаться перед самой собой, кто ты есть, но для себя я понял, что, когда я испытываю жалость, я обязательно должен помогать. Ты цельная личность. Ты не нуждаешься в моей помощи. А раз так, значит, я знаю, что ты проживешь без меня. Как видишь, любовь здесь ни при чем.
— Твои слова звучат как парадокс, — выговорила она, чувствуя, что у нее саднит горло от неимоверных усилий удержаться от новых слез.
— Вероятно, — он помолчал, раздумывая, что сказать дальше. — Думаешь, я очень высокого мнения о себе? Если бы это было так, мне не нужно было бы, чтобы во мне нуждались. Но мне это нужно, Онор! Я должен чувствовать, что нужен!
— Ты нужен мне! — воскликнула она. — Моя душа, мое сердце, мое тело — каждая частица меня самой нуждается в тебе, и так будет всегда! Майкл, Майкл, потребности бывают разные, так же, как и одиночество. Да, я сильная, но это не значит, что мне ничего и никто не нужен! Не смешивай одно с другим, прошу тебя! Ты нужен мне, чтобы жизнь моя обрела смысл и я выполнила свое предназначение!
117 
