ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  84  

– Прошу вас, садитесь. Мне трудно задирать голову, беседуя с вами.

Мазнув взглядом по креслам, словно выискивая скрытый подвох, Волмонтович демонстративно хмыкнул – и сел в то, что ближе к двери.

Эрстед занял соседнее.

– Мне осталось недолго, господа. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я не намерен мстить. Поздно, да и глупо, если по чести. Но я хочу… я должен… Князь, мне жизненно необходимо это знать! Как вы отослали домой мою смерть?

– Она ваша? Панна Хелена? – Волмонтович в свою очередь захохотал, что с ним случалось редко. – Курвина дочь! Так и знал: не моя! То, пше прашем, зачем вы послали ее ко мне?

Прежде чем ответить, Гагарин извлек из складок шлафрока миниатюрный гробик, на поверку оказавшийся табакеркой. Эрстед кисло поморщился. Его всегда раздражало пристрастие мистиков к дешевым эффектам. Сенатор, меценат, заговорщик, наконец, – а туда же! Сняв золоченый футляр с непомерно длинного ногтя на мизинце левой руки, Иван Алексеевич зачерпнул из «гробика» малую толику табачка, сделал понюшку…

Лицо его посвежело, на щеках проступил румянец.

– Я виноват перед вами. Мне требовался второй номер для Сверчка. Вы, князь, подходили по всем статьям: поляк, эмиссар Чарторыйского, офицер с боевым опытом… Увы, добром вы не соглашались. Пришлось прибегнуть к особым методам.

– Но вам-то чем помешал император?! – не выдержал Эрстед. – Вы же в фаворе!

– Я хорошо помню Сенатскую площадь в декабре 1825-го. Не все тогда пошли на эшафот и в Сибирь. Оставшиеся – не забыли и не простили. Братство может проиграть сражение, но не войну. Ах, какие были идеи! Соединенные Штаты России, Объединенная Европа… Нынешние горе-прогрессисты, утратив всякий смысл, простодушно-циничны. Завтрашние консерваторы станут наглыми циниками. Настоящее человечества есть ложь, и ложь организованная! Но человечество станет воплощенной истиною, когда перевооружится новым устройством общества… и начало будет положено в России!..

Гагарин умолк, переводя дух. Только сейчас Эрстед увидел, как мало жизни осталось в этом человеке. И поразился силе воли князя, которая одна, надо думать, удерживала Ивана Алексеевича на белом свете.

– В 1825-м мы рассчитывали на людей и силу оружия. На сей раз я решил заручиться дополнительной поддержкой. Моя смерть… Не стану утомлять вас, господа, подробностями нашего с ней договора. Скажу лишь, что Хелена была заклята на три сердца. Императора она забрала бы сразу, Сверчка – вскорости; вас, князь, – спустя некоторое время. Что ж, она и так заберет троих. Орловский уже мертв, я – умираю.

– Кто третий? – Волмонтович наклонился вперед. – Говорите!

– Не знаю. Слово чести, не знаю.

– Зачем же ваша милость ломает эту комедию?

– Я предлагаю честный обмен. Вы рассказываете мне, как вам удалось сорвать мой план, – а я помогаю вам избежать гибели от рук моих союзников. Без сомнения, они жаждут вашей крови. Договорились?

Во взгляде Волмонтовича, обращенном к Эрстеду, стоял вопрос. Поляк и сам слабо понимал, каким образом справился с Вражьей Молодицей.

– Хорошо, – кивнул датчанин. – Мы согласны. Во всяком случае, я попробую.

Он взял паузу, собираясь с мыслями.

– Скажите, Иван Алексеевич… Вы знаете, что такое «лейденская банка»? И что происходит с ней в поле действия сильного магнита?

Вместо ответа Гагарин взял вторую понюшку.

3

– Пан никуда не бежит. Пан кульгавый, расшибется…

Торвену показалось, что сзади никого нет, кроме пистолета. Это пистолет разговаривает. Ствол вместо пули выбрасывает слова – точно в цель. Стараясь идти как можно медленнее, Зануда сделал шаг, другой, третий.

– То пан молодец…

Ствол исчез. Ничего больше не упиралось в спину. Но голос остался – за плечом, где и полагается стоять лукавому бесу. Конвоир, кем бы он ни был, знал свое дело. Так безопаснее, да и надежнее – сохранять дистанцию между собой и хромым пленником.

«Военная косточка?» – подумал Зануда.

В переулке, куда они свернули, находились склады камня. Исаакиевский собор, строясь неподалеку, пожирал материалы, как Молох – детишек. Гранит серый и розовый, белый мрамор из Ла Винкарелла, порфир из Ферганы, бадахшанский лазурит… Собор возводили уже четверть века – сплетничали, будто архитектору Монферрану нагадали смерть по завершению работ: вот, мол, и тянет. Судя по тому, что склады были закрыты, а переулок словно вымер, архитектор мог считать себя бессмертным.

  84