106 
– Милая, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Уходи, Майкл, – сказала она совсем тихо и твердо. – Я хочу, чтобы ты ушел.
– Но сегодня канун Рождества, Роуан. Я не хочу уходить.
– Это мой дом, Майкл, и я велю тебе покинуть его. Я велю тебе уйти.
За несколько секунд, пока он молча смотрел на нее, лицо ее изменилось, поджатые губы скривились. Она прищурилась и, слегка наклонив голову, глядела на него исподлобья.
– В твоих словах, Роуан, нет ни капли здравого смысла. Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?
Она сделала навстречу ему несколько шагов. Он сжался, отгоняя страх, который уже начал перерастать в гнев.
– Убирайся, Майкл, – прошипела она. – Убирайся из этого дома и дай мне сделать то, что я должна сделать.
Внезапно ее рука взметнулась и, прежде чем он понял, что происходит, резко ударила его по лицу.
Боль обожгла его. Он вскипел от гнева, впервые чувствуя такую горечь и обиду. Уставился на нее в шоке и ярости.
– Это не ты, Роуан! – сказал он, потянувшись к ней.
И вновь взметнулась ее рука, а когда он пытался защититься от удара, то почувствовал, как Роуан отшвырнула его к стене. Он посмотрел на нее в недоумении. Она подходила ближе, глаза ее горели в полутьме.
– Убирайся отсюда, – прошептала она. – Ты слышишь меня?
Остолбенев, он смотрел, как ее пальцы впиваются ему в руку. Она подтолкнула его к входной двери с такой силой, что он был изумлен, но физическая сила была здесь ни при чем. От нее вновь исходила угроза, а лицо исказила прежняя маска ненависти.
– Сию минуту убирайся из этого дома, я приказываю, – сказала Роуан. Она отпустила его и, схватившись за дверную ручку, распахнула дверь навстречу холодному ветру.
– Как ты можешь так поступать со мной?! – взмолился он. – Роуан, ответь. Как ты можешь так поступать?
В отчаянии он потянулся к ней, и на этот раз его ничто не остановило. Он поймал ее и затряс так, что голова ее дернулась к плечу, но Роуан тут же обернулась и посмотрела прямо ему в глаза, словно бросая вызов: «Только посмей!» – и молча приказывая отпустить ее.
– Зачем ты мне нужен мертвый, Майкл? – прошептала она. – Если любишь меня, уйди. Вернешься, когда я позову. Я должна сделать это одна.
– Не могу. Ни за что.
Она отвернулась от него и двинулась по коридору, Майкл последовал за ней.
– Роуан, я никуда не уйду, слышишь? Что бы там ни было, я тебя не оставлю. Ты не можешь просить меня об этом.
– Я знала, что ты не согласишься, – тихо произнесла она, входя в темную библиотеку. Тяжелые бархатные портьеры были задернуты, и Майкл едва мог разглядеть ее силуэт, когда она подходила к столу.
– Роуан, мы не можем продолжать этот разговор. Мы разрушаем нашу жизнь и самих себя! Роуан, выслушай меня.
– Майкл, мой красавец ангел, мой архангел, – произнесла она, стоя к нему спиной, и поэтому ее было плохо слышно. – Ты скорее предпочтешь умереть, чем довериться мне?
– Роуан, я готов сразиться с ним голыми руками, если понадобится.
Он подошел к ней. Где здесь зажигается свет? Он протянул руку, пытаясь нащупать медную лампу возле кресла, но Роуан развернулась и обрушилась на него.
Он увидел занесенный над ним шприц.
– Нет, Роуан!
В ту же секунду в его руку вонзилась игла.
– Боже, что ты со мной сделала?!
Ноги у Майкла подкосились, и он рухнул на бок, а вслед за ним упал светильник.
Лежа на полу, глядя немигающим взглядом на острые шипы разбитой лампочки, он попытался произнести имя жены, но губы не слушались.
– Спи, мой дорогой, – донесся до него голос Роуан. – Я люблю тебя. Люблю тебя всей душой.
Где-то очень далеко набирали номер телефона. Ее голос звучал очень слабо, а слова… что она там говорит? Она позвонила Эрону. Да, Эрону…
И когда его подняли, он произнес имя Эрона.
– Ты едешь к Эрону, Майкл, – прошептала она. – Он о тебе позаботится.
– Без тебя не поеду, Роуан… – начал было он, но опять куда-то провалился, а потом машина тронулась с места…
– Вы поправитесь, мистер Карри, – произнес какой-то мужчина. – Мы едем к вашему другу. Пока просто лежите спокойно. Доктор Мэйфейр сказала, что с вами ничего не случится. Все будет отлично.
Отлично, отлично, отлично…
Продажные наемники! Вы ничего не понимаете. Она ведьма. Она навела на меня порчу своим проклятым ядом То же самое Шарлотта проделала с Петиром А вам она солгала.
12
Огни горели только на елке, весь дом спал в теплой темноте, если не считать этого мягкого света. Холод стучался в окна, но не мог войти.
106 
